Встреча или другая реальность 1: Черная Дыра
Полная версия
Встреча или другая реальность 1: Черная Дыра
текст
Оценить:
0
Читать онлайн
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Прасковья неиствовала.
–Какая сука эта Лагужина!!! – Кричала она. – Я к ней со всей душой, а она… – Злилась на себя Прасковья. – Эта сука…
И тут Марфа неожиданно спросила у Прасковьи:
–А откуда ты сейчас приехала?
Прасковья на секунду задумалась и машинально сказала:
–Не помню.
Она действительно не знала, откуда она приехала, она не знала ничего из того, что она должна была помнить. Она помнила лишь то, что после пивнушки, она села в машину Лагужиной. На этом ее воспоминания обрывались. Дальше пустота. Прасковья испугалась, испугалась того, что за все это время она никогда не слушала своего мужа. А он был прав, когда говорил, что Лагужина ей не компания. Она встала со стула и побежала в спальню, в спальню, просить у Григория прощенье, прощенье за все то горе, которое она ему причинила. Но ее труды были тщетны. Вбежав в спальню, она не обнаружила никого, лишь записку оставленном Григорием, лежащею на той же, но уже застеленной кровати. Я напишу ее полное содержание, без сокращений. Вот ее содержание.
Записка.
Прасковья, моя жена. Я устал от твоих споик и дружбы с этой Лагужиной. Я оставляю тебя, Надеюсь, что с ней ты будешь счастлива. Что касается нашей дочери, то я ее забираю. Я не хочу, что бы она росла в обстановки никак не востребованном ее детской психикой. Досвидание, Григорий.
Прасковья, дочитав записку, ничего не сказав, обернулась к двери. Она даже не заметила, как записка выскочила из ее рук, и плавно опустилась на кровать. В эту минуту, она никого ничего не хотела слушать и видеть. Она только знала одно, ее бросили, бросили за то, что ей изменили. Она, конечно, знала, что она не подарок, и все-таки? Она не понимала, почему произошло так и не как иначе. Она видела перед собой зашедшую в спальню Лагужину. Прасковья не понимала, откуда она взялась. Она видела перед собой лягушачью морду, насмешливою и надменную улыбку. Все то, что можно увидеть, всю мерзость в человеке, особенно когда он пьян, она видела сейчас в Лагужине. Она со злобой, скоробившись прошипела:
–Ну что, довольна?
Но та лишь дико смеялась. У Лагужиной не было ни чувство жалости, ни чувство сострадание, ничего, что присуще человеку.
–Пропусти. – Потребовала Прасковья. – Пропусти, а не то пожалеешь!
Лагужина стояла у входной двери и массой своего тело затмевала проход. Она с превосходством заявила:
–И что ты сделаешь? – И она пуще прежнего, дико рассмеялась.
И тут произошло то, что Лагужина не могла никак ожидать. Да и Прасковья то же была в недоумении. Чья-то неведомая сила схватила Прасковью, и бросила в сторону двери, где стояла Лагужина. Прасковья не зная как, пролетела сквозь Евдокию Жаловскую и, вылетев в дверь, она очутилась в каком-то пространстве, пространстве, невесомом состоянии своего тело. Ее мозг отяжелел, будто что-то неведомо сильное и тяжелое сдавило ее мозги. Клаустрофобия, подумала Прасковья, и решила, сама, и удивилась, откуда она знает это слово; клаустрофобия? – Что это со мной? – В ужасе думала Прасковья. – Что со мной произошло? Я мертва?
« НЕТ, НЕ МЕРТВА ». – Сказал чей-то голос в ее подсознании.
–Кто ты? – Испугано спросила Прасковья. – Я сплю?
« НЕТ, ЭТО НЕ СОН ».
Прасковья насторожено спросила:
–Кто ты? – И услышала неожиданный ответ.
« Я, ЭТО ТЫ, ТЫ, ЭТО Я ».
Прасковья не понимала смысл этих слов. Ей казалось, что она в иной ром реальности, измерение «Х
Z
». Так называли это измерение люди, которые верили в лучшей мир, чем этот.
–Не понимаю?
« ПОЙМЕШЬ. – Сказал кто-то. – ГОТОВА »?
–Готова к чему? – Не понимала Прасковья. Но голос лишь сказал:
« ПОЕХАЛИ ».
И в эту самую секунду Прасковья почувствовала, что невесомость исчезла, и она с огромной, неведомой скоростью, полетела в низ. Ее голова стала еще тяжелей, и она почувствовала нестерпимое головокружение. Она в эту минуту стала вспоминать все то, хорошее и плохое, что она сделала в жизни. И оказалась, что она не могла похвастаться ни чем, кроме похождением с Лагужиной по злачным местам. И тут, вдруг, головокружение исчезло, в голове появилась прохлада, а затем полная пустота обоих полушарий. И к удивлению Прасковьи, вся эта пустота и головокружение исчезло. В голове появились мерцающие картинки, которые соединялись меж собой, и Прасковья увидела что-то, что было присуще лишь ей одной. Она блаженствовала. И ужасалась. Ужасалась от того, что ей было ведено.
Это был полет, да это был полет. Он показал Прасковьи, что такое есть страх. Что она видела тогда, я не знаю, на этот вопрос она мне всегда отвечала. – То, что я там видела это лично для меня. Одно скажу; жизнь, это крупица нашего сущего. – Эти слова я тогда не понимала, но, в зрелом возрасте, когда уже я прожила свою жизнь, я стала понимать, что она имела в виду. – И так, в какую-то секунду, Прасковья почувствовала, что она упала в пустоту, и приземлилась, в страшном головокружении, и потере ориентации. Она слышала чьи-то голоса, и тут, откуда не возьмись она услышала до боле знакомый голос Григория, своего мужа:
–Очнулась? Что за жена? – Злился он. – Не жена, а сплошное наказание.
Глава-6
Очнулась Прасковья в какой-то светлой больничной палате. Она осмотрелась и подумала. – « Как я здесь оказалась »?
Серые стены, сетчатые кровати, какое-то мед-оборудование. Врачи стояли возле нее. Все это она видела в тумане, так как ее глаза, да и впрочем, и она сама, еще не проснулись после долгого и продолжительного забытья. И вот ее глаза открылись полностью, и она увидела перед собой, стоящего у койке Григория и, стоящею возле кровати Нину, ее дочь. Прасковья сначала опешила, ведь ее муж покинул ее, а тут? Она не понимала, в чем тут дело? Как произошло так, как не могло произойти? – « Или я сплю »? – Думала Прасковья. « И то, что сейчас происходит это сон »?
Григорий спросил:
–Как ты себя чувствуешь?
Нина бросилась на шею маме и молящем воплем воскликнула:
–Не покидай нас МАМА!!!
Она крепко обняла ее за шею, и зарыдала. Прасковья почувствовала всю ту мольбу и детскую радость того, что она не покинула этот грешный мир. Что она еще жива. Жива. И это был не сон. Явь, радостная дочерняя радость того, что ее мать жива, жива и с ней ничего не случилось. Прасковья крепко обняла свою дочь, сказала:
–Не бойся, я жива.
Нина спросила:
–Ты не умрешь?
–Кто тебе такое сказал? – Спросила она и посмотрела с упреком на мужа. – Отец?
–Нет.
–А кто? – Продолжала допытываться мама.
Нина призналась.
–Одна девочка.
–Какая девочка?
–Варвара.
–Какая сука эта Лагужина!!! – Кричала она. – Я к ней со всей душой, а она… – Злилась на себя Прасковья. – Эта сука…
И тут Марфа неожиданно спросила у Прасковьи:
–А откуда ты сейчас приехала?
Прасковья на секунду задумалась и машинально сказала:
–Не помню.
Она действительно не знала, откуда она приехала, она не знала ничего из того, что она должна была помнить. Она помнила лишь то, что после пивнушки, она села в машину Лагужиной. На этом ее воспоминания обрывались. Дальше пустота. Прасковья испугалась, испугалась того, что за все это время она никогда не слушала своего мужа. А он был прав, когда говорил, что Лагужина ей не компания. Она встала со стула и побежала в спальню, в спальню, просить у Григория прощенье, прощенье за все то горе, которое она ему причинила. Но ее труды были тщетны. Вбежав в спальню, она не обнаружила никого, лишь записку оставленном Григорием, лежащею на той же, но уже застеленной кровати. Я напишу ее полное содержание, без сокращений. Вот ее содержание.
Записка.
Прасковья, моя жена. Я устал от твоих споик и дружбы с этой Лагужиной. Я оставляю тебя, Надеюсь, что с ней ты будешь счастлива. Что касается нашей дочери, то я ее забираю. Я не хочу, что бы она росла в обстановки никак не востребованном ее детской психикой. Досвидание, Григорий.
Прасковья, дочитав записку, ничего не сказав, обернулась к двери. Она даже не заметила, как записка выскочила из ее рук, и плавно опустилась на кровать. В эту минуту, она никого ничего не хотела слушать и видеть. Она только знала одно, ее бросили, бросили за то, что ей изменили. Она, конечно, знала, что она не подарок, и все-таки? Она не понимала, почему произошло так и не как иначе. Она видела перед собой зашедшую в спальню Лагужину. Прасковья не понимала, откуда она взялась. Она видела перед собой лягушачью морду, насмешливою и надменную улыбку. Все то, что можно увидеть, всю мерзость в человеке, особенно когда он пьян, она видела сейчас в Лагужине. Она со злобой, скоробившись прошипела:
–Ну что, довольна?
Но та лишь дико смеялась. У Лагужиной не было ни чувство жалости, ни чувство сострадание, ничего, что присуще человеку.
–Пропусти. – Потребовала Прасковья. – Пропусти, а не то пожалеешь!
Лагужина стояла у входной двери и массой своего тело затмевала проход. Она с превосходством заявила:
–И что ты сделаешь? – И она пуще прежнего, дико рассмеялась.
И тут произошло то, что Лагужина не могла никак ожидать. Да и Прасковья то же была в недоумении. Чья-то неведомая сила схватила Прасковью, и бросила в сторону двери, где стояла Лагужина. Прасковья не зная как, пролетела сквозь Евдокию Жаловскую и, вылетев в дверь, она очутилась в каком-то пространстве, пространстве, невесомом состоянии своего тело. Ее мозг отяжелел, будто что-то неведомо сильное и тяжелое сдавило ее мозги. Клаустрофобия, подумала Прасковья, и решила, сама, и удивилась, откуда она знает это слово; клаустрофобия? – Что это со мной? – В ужасе думала Прасковья. – Что со мной произошло? Я мертва?
« НЕТ, НЕ МЕРТВА ». – Сказал чей-то голос в ее подсознании.
–Кто ты? – Испугано спросила Прасковья. – Я сплю?
« НЕТ, ЭТО НЕ СОН ».
Прасковья насторожено спросила:
–Кто ты? – И услышала неожиданный ответ.
« Я, ЭТО ТЫ, ТЫ, ЭТО Я ».
Прасковья не понимала смысл этих слов. Ей казалось, что она в иной ром реальности, измерение «Х
Z
». Так называли это измерение люди, которые верили в лучшей мир, чем этот.
–Не понимаю?
« ПОЙМЕШЬ. – Сказал кто-то. – ГОТОВА »?
–Готова к чему? – Не понимала Прасковья. Но голос лишь сказал:
« ПОЕХАЛИ ».
И в эту самую секунду Прасковья почувствовала, что невесомость исчезла, и она с огромной, неведомой скоростью, полетела в низ. Ее голова стала еще тяжелей, и она почувствовала нестерпимое головокружение. Она в эту минуту стала вспоминать все то, хорошее и плохое, что она сделала в жизни. И оказалась, что она не могла похвастаться ни чем, кроме похождением с Лагужиной по злачным местам. И тут, вдруг, головокружение исчезло, в голове появилась прохлада, а затем полная пустота обоих полушарий. И к удивлению Прасковьи, вся эта пустота и головокружение исчезло. В голове появились мерцающие картинки, которые соединялись меж собой, и Прасковья увидела что-то, что было присуще лишь ей одной. Она блаженствовала. И ужасалась. Ужасалась от того, что ей было ведено.
Это был полет, да это был полет. Он показал Прасковьи, что такое есть страх. Что она видела тогда, я не знаю, на этот вопрос она мне всегда отвечала. – То, что я там видела это лично для меня. Одно скажу; жизнь, это крупица нашего сущего. – Эти слова я тогда не понимала, но, в зрелом возрасте, когда уже я прожила свою жизнь, я стала понимать, что она имела в виду. – И так, в какую-то секунду, Прасковья почувствовала, что она упала в пустоту, и приземлилась, в страшном головокружении, и потере ориентации. Она слышала чьи-то голоса, и тут, откуда не возьмись она услышала до боле знакомый голос Григория, своего мужа:
–Очнулась? Что за жена? – Злился он. – Не жена, а сплошное наказание.
Глава-6
Очнулась Прасковья в какой-то светлой больничной палате. Она осмотрелась и подумала. – « Как я здесь оказалась »?
Серые стены, сетчатые кровати, какое-то мед-оборудование. Врачи стояли возле нее. Все это она видела в тумане, так как ее глаза, да и впрочем, и она сама, еще не проснулись после долгого и продолжительного забытья. И вот ее глаза открылись полностью, и она увидела перед собой, стоящего у койке Григория и, стоящею возле кровати Нину, ее дочь. Прасковья сначала опешила, ведь ее муж покинул ее, а тут? Она не понимала, в чем тут дело? Как произошло так, как не могло произойти? – « Или я сплю »? – Думала Прасковья. « И то, что сейчас происходит это сон »?
Григорий спросил:
–Как ты себя чувствуешь?
Нина бросилась на шею маме и молящем воплем воскликнула:
–Не покидай нас МАМА!!!
Она крепко обняла ее за шею, и зарыдала. Прасковья почувствовала всю ту мольбу и детскую радость того, что она не покинула этот грешный мир. Что она еще жива. Жива. И это был не сон. Явь, радостная дочерняя радость того, что ее мать жива, жива и с ней ничего не случилось. Прасковья крепко обняла свою дочь, сказала:
–Не бойся, я жива.
Нина спросила:
–Ты не умрешь?
–Кто тебе такое сказал? – Спросила она и посмотрела с упреком на мужа. – Отец?
–Нет.
–А кто? – Продолжала допытываться мама.
Нина призналась.
–Одна девочка.
–Какая девочка?
–Варвара.