«Красин»: сделка незаконна

А пока, двигаясь в сторону родины Гамлета, «КРАСИН» старательно утюжил пузатым корпусом незамерзающие воды Южной Балтики. В Копенгагене наше судно было ошвартовано невдалеке от знаменитой воспетой Андерсеном «Русалочки».

Копенгаген. Русалочка. Фото автора

К радости артистов, скоро для них подогнали большой комфортабельный автобус и увезли, как они предполагали, в арендованное место для их выступления. Остановка в районе Королевской площади выглядела как попутное знакомство с достопримечательностями Копенгагена. Капелле в полном составе предложили покинуть автобус и пройти в центр площади. Сопровождавшие певцов Эйделькинд и его представители со свойственной им бесцеремонностью неожиданно распорядились всем артистам построиться и начать исполнение своего репертуара. Смущенные таким внезапным поворотом событий мастера хорового пения безропотно подчинились и начали петь на свежем воздухе.

Еще более неожиданным и вопиющим сие действо «русишь министреле» восприняли представители датской полиции и гвардейцы, дежурившие у королевского дворца. Незамедлительно они выполнили свои должностные обязанности и буквально изгнали с площади несчастных русских певцов с невозмутимым Эйделькиндом и его соратниками.

На этом унижения и издевательства над отечественными работниками искусства не закончились. Тем же автобусом их доставили в один из дорогих ресторанов Копенгагена. Там их принудили петь, но уже не на свежем воздухе, а под сводами питейного заведения для разгоряченных алкоголем богатых датчан. Посетители ресторана сразу оценили высокое мастерство исполнения русской народной песни «Степь да степь кругом» пьяными выкриками и в знак благодарности стали бросать под ноги артистов монеты и денежные купюры разного достоинства. Подробности окончания этого концерта до широкого круга внутрикрасинского коллектива не доводились. Но на борту звуки работающих механизмов корабля заглушались истеричным рыданием женкой половины Капеллы Римского-Корсакова. Мужская же часть творческого коллектива бушевала, не жалея уникальные голосовые связки на воспроизводство всего богатства русского матерного лексикона в адрес устроителей европейского круиза.

1990 г. А. Мелуа (второй справа) принимает гостей на борту «КРАСИНА» в зарубежном порту. Фото из архива музея

Но, помимо артистов, на судне были несколько приближенных к А. Мелуа предпринимателей с фамилиями, характерными для особо одаренных бизнесменов новой России. Род их деятельности оставался для всех загадкой, но результат в виде поступления денежных средств под контроль А. Мелуа и М. Эйделкинда имел место. Всему составу Капеллы их наниматели в равных долях заплатили премию, и на этом конфликт был исчерпан. С этого момента о перспективах мероприятий культурного направления забыли навсегда. Будто и вовсе никаких намерений и планов, связанных с выступлением Ленинградской Капеллы, не существовало.

Последующие визиты и стоянки в портах Англии, Германии, Дании, Норвегии внешне имели характер дружеских. Везде был организован свободный доступ на борт ледокола. В Гамбурге навестили «КРАСИН» пассажиры потерпевшего в 1928 году аварию судна «Монте Сервантес». Пожилые немцы буквально со слезами передвигались по трапам и палубам, как им казалось, сохранившего их жизни парохода. Наверное, не так важно было для немецких стариков, что ледокол прошел полную модернизацию и выглядел совсем иначе. Магическая надпись «КРАСИН» на борту черного клепаного корпуса вернула их память в далекий 1928 год и воскресила мысли о счастливом финале смертельно опасного рейса. Немецкая газета Bild не обошла вниманием стоянку «КРАСИНА» в Гамбурге.

Газету мне принесли и подарили бывшие наши соотечественники, немцы Поволжья, эмигрировавшие на свою историческую родину. Во время посещения машинного отделения они узнали меня по газетному снимку. Затем на следующую мою вахту пришли с номером популярного немецкого издания и подарками. Было очень приятно.

Невероятный интерес к пароходу проявили жители Гамбурга. Чтобы зайти на борт судна, экипаж, вернувшись из города, медленно продвигался в очереди по трапу вместе с посетителями.

Коммерческая деятельность руководителей МФИН и их партнеров во время стоянок в портах была прообразом ларечной торговли, охватившей в начале 90‐х годов всю нашу страну. В этом отношении «КРАСИН» со всеми его приключениями нового петербургского периода можно считать зеркалом буржуазно-криминальной революции в России. В столовой команды и на верхней палубе располагались лотки с матрешками, самоварами, разного рода сувенирами и атрибутикой советского периода. В кают-компании камбузной командой был организован бар с водкой «Московская» в пол-литровых зеленых бутылках, закрытых пробками с сургучом. Как это согласовывалось с местными властями, остается загадкой до сих пор. Во всех портах, куда приходил «КРАСИН», местная общественность и пресса не обходили нас стороной, в целом отношение прибывающих на борт судна было доброжелательным. Единственный раз с большим подозрением и не очень корректно встретили «КРАСИН» англичане. В порту Тилбери, пригороде Лондона, нас подвергли бесцеремонному и жесткому таможенному контролю. Вскрывали участки обшивки переборок кают и проверяли все, включая одежду. Мой друг Леонид Крижек, журналист из Чехословакии, участник рейса, хорошо знавший английский, перевел недоумение портовых властей: «Зачем ледокол, если льда здесь никогда не бывает?!» Большим конфузом и позором для всех нас обернулось обнаружение английскими портовыми санитарными властями тараканов на борту. Тут же были вызваны специальные службы, и все жилые, служебные помещения были немедленно бесплатно обработаны хорошо пахнущим английским препаратом. Нетрудно представить, что было бы с руководителями рейса, капитаном после этого инцидента в советское время. Но наступала эпоха «лихих девяностых», и этим все сказано. Безответственность, беззаконие со скоростью размножения тараканов на всех уровнях входили в нашу повседневную жизнь при отсутствии противодействия. Сам А. Мелуа сильно заболел конъюнктивитом и с заплывшими от воспаления глазами убыл домой самолетом.

Газета Bild от 12 сентября 1990 г. из архива автора. Стояночная вахта в Гамбурге

«КРАСИН» швартуется в зарубежном порту. Фото из архива автора

Огромный поток посетителей в Гамбурге. Фото автора

В порту Тилбери состоялось приятное знакомство с парой пожилых, очень добрых англичан, в гостях, моя каюта № 110. Советскую символику уважали в Англии. Фото из архива автора. Каюта № 110

Всего «КРАСИН» совершил три подобных рейса. Обратный путь после всех этих странных визитов сопровождался шумными банкетами в кают-компании под звуки мелодий еврейского фольклора «Тум-балалайка», «Хава Нагила» и прочих шедевров Земли Обетованной. Вся наружная палуба, вплоть до верхнего мостика и вертолетной площадки, была уставлена подержанными авто, купленными за время рейсов. Кое-кто из экипажа тоже приобрел себе дешевое «ведерко с гайками» стоимостью в 500–600 немецких марок. Каюты устроителей круизов и свободные помещения были загружены ширпотребом и бытовой электротехникой. При общении с экипажем подвыпившие предприниматели строили «грандиозные планы» насчет ремонта судна, но по прибытии в родной порт их будто ветром уносило. Капитан и главный механик после рейсов брали отпуск, руководство МФИН и сам А. И. Мелуа на судне не показывались. Команда была предоставлена самой себе. Начиналось глухое брожение, вызванное мягко говоря непонятным порядком использования судна и исчезающей перспективой того самого капремонта с переоборудованием в научный центр-музей. До нас начала доходить информация от бухгалтера Леонида Борисовича Мамаева о долгах, как в зарубежных портах, так и в своем Ленинградском порту. «КРАСИН» лишили причала и выставили на рейд. На вертолетной площадке, в корме скопилось и не вывозилось из‐за долгов множество пищевых и бытовых отходов. Стоял жуткий запах от разложения органической части мусора. Избранный председателем профсоюзного комитета, я несколько раз обращался с «неправильными» вопросами к капитану судна и А. Мелуа – президенту фонда. Их это всерьез раздражало. За мою «неподходящую» активность начальники решили меня уволить. Законных оснований на увольнение не было, да и избавиться от меня могли лишь с согласия Горкома профсоюза, поэтому нас с заместителем по профсоюзному комитету С. И. Мехреньгиным в последний рейс просто не взяли. До последнего момента нам издевательски не сообщали о снятии с рейса. Только при закрытии границы майор-пограничник сообщил, что мы немедленно должны покинуть борт судна. Было уже около 00 часов МСК. Каюту 110, принадлежавшую нам, с имуществом, приготовленным к рейсу, мы потребовали опечатать, затем раскрыли из профсоюзных запасов бутылку коньяку, «накатили» по рюмке для «нейтрализации» обострившегося процесса и ушли ночевать на ошвартованный рядом сухогруз. Морское братство никто не отменял, нас приютила вахта незнакомого большого океанского судна. Тем более, что у нас еще было…

Тем временем назревал конфликт между президентом А. Мелуа и капитаном А. Барыкиным. В чем суть раздора, команда не знала. Лишь догадывалась, что капитан-директор (так по‐новому называлась должность) противился использованию ледокола в качестве транспортного средства для доставки в Ленинград подержанных иномарок и ширпотреба в интересах расплодившихся коммерсантов.

В апреле 1991 года неожиданно капитан-директор Филиала МФИН НИС «Леонид КРАСИН» был уволен. На его место пришел капитан Черемшанов Владимир Иванович, а должность директора Филиала занял Лев Юльевич Бурак, близкий к А. Мелуа человек. Таким образом, функции капитана судна и директора предполагаемого ледокола-музея были формально разделены. И снова засветилась уже на тот момент бледная надежда на долгожданный и вожделенный для экипажа капитальный ремонт исторического парохода с переоборудованием его в научный центр-музей «КРАСИН»!

Новый директор в апреле 1991 года во время представления команде обозначил грандиозные планы по переоборудованию судна в музей мирового масштаба, требующий гигантских финансовых вливаний. Но затем автор этих ледокольных «Нью-Васюков» неожиданно издал приказ об увольнении всего личного состава по причине ликвидации предприятия уже в мае того же года. Приказ разместили на доске объявлений. Для нас это был шок, сразу последовало множество вопросов к капитану и ко мне, как профсоюзному лидеру. Оказалось, что капитан Черемшанов ничего не знал. Естественно, и я был в полном неведении.

В приказе было грубо нарушено действующее законодательство. О предстоящем увольнении по ликвидации предприятия работодатель обязан уведомить работников за шестьдесят дней, а также начислить им оплату в размере должностных окладов в последующие два месяца.

Этот приказ Л. Бурака, взбудораживший людей на судне, провисел пару дней на доске объявлений и исчез так же неожиданно, как и появился. Что это было, в то время никто так и не понял. О капитальном ремонте с переоборудованием уже никто не вспоминал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.