Приманка

Мы молча уставились на нее.

– Что это? – театрально указал на бутылку ангел.

– Это не мое, демон подкинул, тут еще шприцы где-то валялись. Соблазняет, – быстро проговорил я.

– Господи! – ангел схватился за голову. – Что здесь происходит?

– Это Ад, ваша светлость, – нашелся я, – здесь происходит дерьмо.

– Да, вижу, – поморщился он. – Нарушение на нарушении. Придется писать докладную.

Ангел обвел очами помещение, заметил матрас, его глаза полезли на лоб, но он промолчал.

– Андрей, – сказал ангел, – я пришла инкогнито, чтобы поговорить с вами.

– Я очень внимательно вас слушаю, – выпрямившись, серьезно ответил я.

– Мне совсем не нравится, что я здесь вижу, и я хочу вам помочь.

– Спасибо. А это вы были в прошлый раз? И вы правда женщина?

– Да, – кивнула ангел, – среди ангелов есть женщины, как и среди демонов.

– О! – закричал я. – Тогда помогите! Спасите меня! Выходите за меня замуж и увезите в Рай.

– Что? – у ангела широко открылись и глаза, и рот.

– Ну как в свое время народ в Израиль уезжал? Женился на еврейках и уезжал. Еще поговорка была: «Еврейская жена не роскошь, а средство передвижения». А Израиль и Рай практически синонимы, – с невинным видом улыбался я ангелу.

– Боже! – ангел опустила голову и закрылась крылом. – Я хочу помочь, облегчить страдания, а он издевается!

Вдруг за моей спиной что-то громыхнуло, меня окутали клубы дыма, противно запахло серой.

– Так, девушка, – услышал я голос демона, – что мы тут делаем? В совсем неурочное время? Вы в составе инспекции или у вас полномочия на внеплановую проверку, осуществляемую индивидуально?

Ангел испуганно отшатнулась.

– Стоп, стоп, девушка, – демон шагнул и схватил ее за руку, – пойдемте теперь со мной.

Ангел закричала. Демон сразу выпустил ее руку, на предплечье горели кровавые борозды от его когтей.

– Извини, – сказал демон, – я не хотел. Я как-то не сообразил, что ты сейчас без защиты.

Мне показалось, что он смутился. Ангел стонала и баюкала руку.

– Как больно, – шептала она.

– Хорошо, – демон кивнул, – я ничего не видел, тебя тут не было, и я тебя не задерживаю.

Ангел опустилась на пол и заплакала.

– Куда же я теперь пойду с такой отметиной? Это же внутреннее расследование. Несанкционированный контакт.

Демон присвистнул.

– Сколько времени проходить будет?

– Не зна-а-ю-ю, – рыдала ангел.

– Во попали, – демон почесал затылок.

Я подвинулся на матрасе, освобождая место для ангела.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласил я.

Продолжая всхлипывать, ангел села. Я осторожно дотронулся до ее крыла. Оно было мягким и нежным и чуть дрожало.

«Надо же, ангел, – подумал я. – Вот уж и предположить не мог».

Демон тяжело опустился на пол напротив нас.

Ангел еще подвинулась ко мне. Гиматий сполз с ее колен, обнаженное бедро коснулось моей ноги, крыло щекотало шею. Я вдохнул ее запах, пахла она божественно. Я вперился взглядом в ее голые коленки, и у меня началась эрекция. Покосившись на демона, я кашлянул и поерзал. Тот, заметив, что со мной происходит, вытаращил глаза и, показав мне кулак, беззвучно шевельнул губами:

– Убью! Нах!

Я беспомощно развел руками.

– Ну ты козел, в натуре, – прошипел демон. Он щелкнул пальцами и бросил мне появившееся в руке полотенце.

– Прикройся, – шепнул он.

Я обмотал полотенце вокруг чресел. Демон смотрел на меня, делал страшные глаза и возмущенно тряс головой. Ангел, не замечая ничего, тихонько плакала, прижимаясь ко мне. Я прикрыл глаза и, откинув голову на холодную, каменную стену, глупо улыбался.

– Можно создать временную петлю, – демон наконец прервал молчание.

Ангел перестала плакать и посмотрела на него. Потом сказала:

– Рискованно. С объектом внутри континуума, – посмотрела на меня. – Его может разнести на нейтрино.

– Да и черт с ним, – пожал плечами демон.

– Как черт? – удивилась ангел. – А отчетность?

– Да хрен с ней, с отчетностью. Усушка, утряска, естественная убыль. Спишем как-нибудь, – махнул он рукой.

– Нет, я так не могу. У вас проблемы могут быть. Да и живая душа все-таки, как его так вот взять и на нейтрино, – ангел снова посмотрела на меня.

– Есть душа – есть проблема, нет души – нет проблемы, – усмехнулся демон. – Что, лучше под разборку попасть?

– Нет! – решительно сказала ангел. – Я так не могу и не хочу. Я пришла облегчать страдания, а сама взяла и на нейтрино распылила.

– Да ладно вам, господа, можно и на нейтрино, – открыв глаза, лениво сказал я. – Не хочу больше в воплощение, жизнь – дерьмо, – поерзал я задницей по матрасу. – Любая. Даже самая спокойная и благополучная всегда скучна и уныла. Либо она мучительная и трагичная. Больше не хочу ни того, ни другого. Ну ее в жопу, вашу жизнь.

– Вот видите, – встрепенулась ангел, – мы просто не имеем права потакать его суицидальным наклонностям.

– Правильно, – кивнул демон, – пусть мучается. Тогда что? Тогда сидишь здесь и ждешь, когда рука заживет. А если наверху хватятся, искать начнут, что делать будем?

Ангел помолчала, подула на больную руку.

– Да не должны вроде. Я у архангела отпросилась. На неопределенный срок.

– Все равно, одну тебя с ним, – демон кивнул на меня, – я не оставлю. Тот еще козел.

Ангел удивленно посмотрела на меня, перевела взгляд на демона.

– Пожалуйста, перестаньте говорить мне «ты», я…

– Ангел четвертого ранга, знаю, – перебил ее демон.

– Да, – кивнула ангел, – четвертого. И вы серьезно утверждаете, что мне каким-то образом может быть опасен объект? Или просто боитесь, что он что-то про вас расскажет?

Демон посмотрел в сторону, потом на потолок и сказал:

– Ладно, как хотите. Только сидите тихо, как мышка, и не скребитесь. Я даже представить не могу, что случится, если вас здесь найдут. Кто угодно, хоть ваши, хоть наши. Вот тогда конец света и наступит.

– Если она будет светиться, то заметить могут. Тут дырка в стене осталась от вашего плевка, – и я ткнул пальцем в сторону отверстия за спиной демона.

– Блин, – сказал, оглянувшись, демон. Он подобрал валявшуюся на полу бутылку, стекло почернело и начало плавиться в его руке. Демон оторвал кусочек, размял в пальцах, плюнул и аккуратно залепил дырку в камне. Остатки бутылки растворились в воздухе.

– Все, – сказал он, – герметичность восстановлена.

– Здесь еще шприцы должны быть, – обвела дольмен взглядом ангел.

– Какие шприцы? – удивился демон.

– Про шприцы я пошутил, возможно, неудачно, – улыбнулся я ангелу.

Демон посмотрел на меня и обнажил клыки: «Дошутишься», – сказал он.

Демон ушел, и мы остались вдвоем с ангелом. Она больше не плакала, видимо, стеснялась при мне. Натянув гиматий на колени, устроила на них подбородок и, обхватив ноги руками, смотрела прямо перед собой. Если бы не крылья, ангел выглядела бы как обыкновенная девчонка. Повернув голову, я любовался ее профилем. Она была похожа на ангела, выглядывающего из-под руки Бога с фрески Микеланджело «Сотворение Адама».

В детстве, когда я рассматривал в альбомах эту фреску, то всегда недоумевал, почему девушка без сисек. И вот, все стало на место, сиськи были, хоть и небольшие.

Еще мне казалось, что помимо сияния и света от ангела исходило легкое тепло. А в затхлой атмосфере дольмена теперь чудились запахи луговых трав и цветов, губы мои ощущали вкус предрассветного тумана над речной заводью. Казалось, я слышу слабый плеск речных волн, ударяющих в песчаный берег. Дыханье райских садов принесла с собой в Ад ангел.

– Я могу чем-нибудь помочь? – прервал я молчание.

– А? Что? – вышла из задумчивости ангел. – А, нет, конечно. Чем тут поможешь, – посмотрела она на меня, потом спросила:

– А почему вы позволяете демону мучить себя?

Я пожал плечами.

– Я грешник, несущий наказание, какие могут быть варианты?

– Понимаете, наказание наказанию рознь. И демон явно злоупотребляет своей властью. Совсем недавно я почувствовала здесь истечение гавваха. А вам гаввах не положен, это совсем другой уровень наказания, вы так глубоко не пали.

Я промолчал и снова пожал плечами.

– Демоны все такие, всегда хотят побольше выжать из души, попавшей к ним в лапы, – продолжила ангел.

– Наверное, это закон природы, каждый хочет получить больше, чем имеет.

– И это неправильно. И если с этим не бороться, то законы так и не просветлеют никогда. Так навсегда и останутся тяжелыми, жестокими и безжалостными.

Я удивленно взглянул на ангела.

– А разве законы не устанавливаются… э-э-э… свыше?

– Нет, законы лишь отражают уровень баланса, при котором существование мира устойчиво.

– Значит, если законы изменить, баланс нарушится и мир перейдет в неустойчивое состояние? А дальше? Возможна катастрофа?

– Нет, вы путаете причину со следствием. Законы – следствие баланса. Если изменить мир, то установится новый баланс на более высоком уровне гармонии и, как следствие, изменятся законы его существования. Мир не разрушится, он постоянно совершенствуется. Но для этого работать надо. А демоны не хотят, им лишь бы гаввахом нажраться. Ой, простите, – ангел прикрыла рот ладошкой и даже покраснела.

Я улыбнулся.

– Простите, а я могу спросить ваше имя? Если это не тайна, конечно. А то я читал, что имя несет энергетику владельца, и если знать имя, то можно подчинить его себе.

– Ерунда какая, – фыркнула ангел. – Имя энергетику несет, конечно, но через имя подчинить никого никому нельзя. Можно только позвать, если закричать громко.

Я вопросительно посмотрел на ангела.

– Мисюэль, – улыбнулась ангел.

– Красивое имя, по-эльфийски звучит.

– Какие эльфы, – махнула рукой Мисюэль. – В человеческой мифологии так все напутано.

Мы замолчали.

– Болит? – сочувственно спросил я, кивнув на руку ангела, чтобы что-то сказать.

– Уже нет. С болью я справилась, но надо ждать, пока восстановятся кожные покровы. Уж очень травмирующая энергетика у вашего демона, – покачала она головой.

– Это не мой демон. Я не знаю, как его зовут, я даже не могу понять – это один и тот же или ко мне разные приходят.

– Я тоже не знаю, как его зовут. Но демон тот же, что был в прошлый раз, я его узнала. Неприятный.

– Я думаю, для вас приятных демонов быть не может.

Ангел рассмеялась.

– Приятных демонов не может быть ни для кого, даже для них самих.

Мы опять замолчали. Потом первой заговорила ангел.

– Андрей, скажите все же, почему вы не хотите подать жалобу на жестокое обращение с вами? Я бы помогла вам ее правильно оформить. Мы можем добиться перевода на первый круг, без этого ужасного инфразвука.

«Ну да, лучше иногда потерпеть инфразвук на свободном поселении, чем постоянно сто по Цельсию в котле», – подумал я.

Я устало вздохнул.

– А зачем, Мисюэль? Я виновен, Высший Суд наказал. Ничего не происходит случайно, тем более здесь, не в воплощении. Раз уж оказался в более жестких условиях, то смысл пытаться их избежать? Более жесткое наказание предполагает более короткий срок. Как говорится, раньше сядешь, раньше выйдешь, – улыбнулся я. – Уж лучше потерплю.

– Нет, Андрей, вы ошибаетесь. Никакого сокращения срока не будет. Демон вас обманул. Они всегда обманывают, такова их природа. Вам придется провести весь полный срок, только не в котле, а под инфразвуком. Кстати, – ангел вдруг подняла голову, – а почему его не включают?

«Блин», – подумал я и быстро сказал:

– Демон жаловался, что оборудование изношенное, сбоит сильно. Может, чинят сейчас. Хоть бы совсем сломалось, – усмехнулся я.

– Странно, – сказала ангел. Хотела что-то продолжить, но тут в клубах дыма появился демон. Мы закашлялись.

– Сидите? – ухмыльнулся он. – Сидите и тихо, сейчас очередная комиссия заявится, инфразвук врубят. Ты выдержишь? – спросил он ангела.

Мисюэль пожала плечами.

– Не забудь, ты инкогнито, без защиты.

Ангел побледнела, и вдруг сразу перестало пахнуть цветами. Демон крякнул и расправил крылья. И тут началось. Взвыла сирена, но удар инфразвука был не очень сильный, я почти не испугался, но Мисюэль вдруг вскрикнула и резко погасла. Ее ангельские глаза широко распахнулись, рот открылся в беззвучном крике, тело изогнулось и забилось, перья на крыльях встали дыбом.

– Обними ее! – крикнул мне демон. Он шагнул и накрыл нас своими крыльями.

Я обнимал трясущегося ангела, громко шептал ей в самое ухо: «Не бойся, не бойся, сейчас все кончится. Не бойся».

Я чувствовал горячее дыхание демона на своем затылке, чувствовал прикосновение его кожистых крыльев, слышал, как он стонал и вполголоса матерился.

Как всегда, показалось, что прошла вечность. Наконец все стихло. Демон шагнул назад и повалился на пол.

– Фу, – выдохнул он, – сдохнуть можно. Посмотри, она жива?

Ангел слабо светилась, я осторожно провел рукой по ее щеке. Мисюэль медленно открыла глаза.

– Спасибо, – слабым голосом сказала она демону, – если бы не ваша защита, меня бы отсюда выбросило.

– Блин, – сверкнули в темноте клыки демона, – чуть не сдох, прикрывая вас. Надо что-то делать, второго раза нам не выдержать. И какого хрена ваши сюда все время мотаются? – вдруг взорвался он.

Ангел сжала мою руку.

– И вам спасибо, Андрей, вы тоже мне помогли. Даже предположить не могла, какие здесь тяжелые энергии. Стоп! – вдруг сказала она. – А почему все закончилось? У вас что, какая-то периодичность в воздействии? – спросила ангел у демона. – И кстати, как вас зовут? А то и обратиться к вам не знаю как.

– Оринас, – мрачно представился демон. – А вас?

– Мисюэль.

– Вот и познакомились, – усмехнулся демон. – Вот, для вас, – он протянул руку и разжал кулак. На ладони лежал чуть светящийся сверток.

– Что это? – удивленно спросила ангел.

– Ателас, ваш райский подорожник. Должен помочь.

– Господи! – воскликнула Мисюэль, хватая сверток. – Откуда это у вас?

Она осторожно развернула обертку. Зеленое сияние разлилось по дольмену. Внутри оказалось несколько горящих ярким светом листьев растения. Ангел быстро наложила их на поврежденную руку, прижала ладонью. Зеленый свет пробивался между ее пальцев.

– Спасибо! – улыбнулась она демону. – Я не понимаю, как такое возможно? В Аду? Где вы взяли?

– Достал, – самодовольно ухмыльнулся демон. – Что только не сделаешь ради хорошенькой девушки.

– Ради того, чтобы побыстрее спровадить меня отсюда, – сразу посерьезнев, сказала ангел.

Демон промолчал, только пожал плечами.

– Да, не скажу, что мне станет не хватать вас, когда вы наконец исчезнете, – отвернулся он.

– Все равно, спасибо за ателас. Наверняка это было непросто.

– Этих листьев хватит? – спросил демон.

– Будем надеяться, – улыбнулась ангел. – И все же, – Мисюэль снова стала серьезной, – объясните, пожалуйста, почему внезапно прекратилась трансляция инфразвука?

Демон посмотрел на меня, почесал затылок.

– Мисюэль, это ведь не просто инфразвук, это очень сложный спектр излучения. А оборудование изношенное, генераторы уже не выдерживают непрерывной генерации импульсов…

Я фыркнул, демон украдкой показал мне кулак.

– Так вот, – продолжил он, – генераторы генерацию не выдерживают, приходится останавливать, давать передышку, часто делать профилактику или вообще ремонт. А финансирование недостаточное, поэтому новые не устанавливают, используют выработавшие ресурс, не списывают, хотя ресурса нет, вот генерация и идет дискретная, то густо, то пусто… – бубнил демон на одной ноте.

Я начал клевать носом.

«Ща усну», – удивился я и взглянул на ангела. Мисюэль сидела, уставившись в одну точку, и терла виски. Зеленое пламя играло на ее больной руке.

«По-моему, ангел тоже отъезжает, – подумал я, закрывая глаза. – А ведь я здесь ни разу не спал», – на секунду разбудила меня мысль, и вновь монотонное бормотание демона начало погружать в гипнотический сон.

– Ангел четвертого ранга Мисюэль! – внезапно разбудил меня окрик демона. – Вы находитесь в Аду по собственной инициативе или выполняете порученное задание руководства?

Я открыл глаза, ангел тряхнула головой и бодрым голосом отрапортовала:

– По собственной инициативе выполняю задание руководства – только что честь не отдала.

Ангел с демоном засмеялись. Я усмехнулся и подумал: «Шпионы, шпионы, кругом одни шпионы».

– Хрена тогда тебя без защиты отправили? – спросил демон.

– Инициатива собственная, а с демонами всякими контактировать не собиралась. Да и как я инкогнито сойду в Ад в Силах и Славах?

– А откуда у ангела взялась собственная инициатива? – хмыкнул демон.

– Взялась вот, – холодно ответила Мисюэль.

– Ладно, – безразлично кивнул демон. – А можешь сказать, что происходит, почему Верхний отдел теперь вообще не вылезает из Нижнего? Замучили, просто задолбали своими проверками. Чего проверяете хоть?

Ангел помолчала, потом сказала:

– Реорганизация будет. Очень серьезная.

– Знаю этот идиотизм, – пренебрежительно махнул рукой демон, – все религии в одну кучу. У нас уже давно на ушах стоят по этому поводу.

– Да, решение странное, – кивнула ангел. – Но в самом странном решении наверняка есть какой-то глубокий смысл. Оно же Сверху, это не инициатива Архангелитета.

– Точно? Не Михаилова выдумка? А то кажется, что он помешался на экономии.

Мисюэль потрогала больную руку, райские листья уже почти не светились.

– Зажило? – участливо спросил демон. – А то могу еще листочки достать.

– Почти прошло, но лучше бы повторить, если возможно, – улыбнулась ангел.

– Достану, – кивнул демон. – А по срокам что? Когда этот бардак начнется? Знаешь что-нибудь?

Мисюэль вздохнула, покосилась на меня.

– Нет, про сроки не знаю, но это только первая ласточка.

– В смысле? – поднял брови демон.

Ангел еще раз взглянула на меня, качнула головой и сказала:

– Я слышала, что карму хотят отменить.

– Как так? – спросили мы с демоном одновременно.

– А вот так, – сказала ангел. – Система кармического воздаяния может быть признана неэффективной и отменена. Сама толком не понимаю.

– Оба-на! – воскликнули мы с демоном.

Я потянул ангела за крыло.

– Так что? Котлы отменят, что ли?

– Не знаю, – пожала плечами Мисюэль, – говорили, что душа приходит в воплощение, отягченная грехами прошлой жизни, с задачей их отработки. Но, как правило, отрабатывать не успевает, а только набирает новые. В результате от жизни к жизни грехи нарастают как снежный ком. И пребывание в Аду полную очистку не обеспечивает. Страдание не приводит к осознанию ошибочного поведения и часто вызывает лишь озлобленность и неприятие дальнейшей судьбы. Понятно, какие-то грубые вещи искупаются, но далеко не всегда осознаются при этом. То есть души изменяются незначительно, и пропорция праведников и грешников в настоящее время просто катастрофически смещается в отрицательную сторону.

Мы с демоном растерянно посмотрели друг на друга.

– Ни хрена себе, – задумчиво пробормотал я.

– А кто это говорил? – спросил демон.

– Какая вам разница, где я слышала? Но не думаю, что случайно. Кто мне позволит случайно что-то услышать? У меня всего четвертый ранг.

– Да, определенно, организованная утечка, – задумчиво сказал демон. – И скорее всего, теперь мы все под колпаком. Ой, Мисюэль, как же тебя, блин, в мою ячейку занесло! – покачав головой, печально добавил он.

Я непонимающе переводил взгляд с одного на другого.

– А что все это может значить? – спросил я у ангела.

– Ад вообще закрыть могут, как организацию, не справившуюся с поставленными задачами, – пояснила мне ангел.

– Так это же здорово! – восхитился я.

– Не радуйся, – демон похлопал меня по плечу. – Тебе лучше не станет, – усмехнулся он.

Демон встал и потянулся, посмотрел на ангела, покачал головой и исчез.

5

Мы с Мисюэль опять оказались одни.

– Простите, – спросил я, – а почему он сказал, что, если закроют Ад, мне лучше не станет?

– Потому что, Андрей, вы наивно полагаете, что хуже котла с кипятком с вами ничего приключиться не может. И если вам удалось за свои проданные человеческие переживания избежать наказания и получить матрас и коньяк, то все в порядке, вы в шоколаде. Вовсе нет, лучше честно отсидеть в котле, чем лишиться своей человеческой сущности, наработанной с таким трудом во всех ваших воплощениях.

– Я ничего не продавал, а матрас просто здесь был, наверное, остался от прежнего владельца, – пожал я плечами.

– Не врите мне, не усугубляйте своего положения. Все я знаю про эти взятки воспоминаниями. Все знают, просто доказать бывает сложно, – и ангел отвернулась от меня.

Я молчал. Потом снова спросил:

– Почему мне будет хуже, если закроют Ад?

Ангел ответила не сразу.

– Потому что всех погонят в воплощение, всех: и грешников, и демонов, и чертей. Представляете, что будет твориться на Земле? Вот Апокалипсис-то где. И никакой ответственности за содеянное, кармы-то больше нет. Хоть бы они самые глубокие слои не тронули, – вздохнув, добавила ангел.

«Бли-ин», – представил я себе эту картинку. Тоже долго молчал, потом спросил:

– Чего вы хотите от меня?

Мисюэль отклеила переставшие светиться и почерневшие листья ателаса, положила на ладонь, дунула. Листья искрами рассыпались в воздухе. Взглянула на меня.

– Я хочу, чтобы вы дали признательные показания и вернулись на первый круг, в котел. Обещаю, что масло вам заменят обычным кипятком.

«Бли-ин», – ой как мне хотелось курить. А еще выпить. Я вспомнил котел и сильнее прижался спиной к холодному камню стены дольмена.

– Нет, – твердо сказал я. – Никаких взяток не давал. Все воспоминания при мне.

«Она че, дура? – подумал я об ангеле. – Да я лучше имя свое забуду, чем в котел полезу».

Мисюэль печально вздохнула.

– Конечно, – кивнула она, – наивно ждать вселенской жертвы от обычного грешника.

– Ну, – развел я руками, – я же не Иисус Христос. Не думаю, что моя жертва может спасти мир.

– Любая жертва может спасти мир. От вашей честности тоже многое зависит. Если бы мы смогли остановить коррупцию здесь, на Земле она тоже бы прекратилась.

Я представил себе честных гаишников, и мне сделалось страшно. Пожав плечами, я решил прощупать почву и спросил:

– Мисюэль, вы ведь говорили, что демон злоупотребляет властью, и предлагали написать на него жалобу. Давайте остановимся на этом варианте. Объясните, что можно сделать?

Повернув голову, ангел взглянула на меня. Мне показалось, что в ее взгляде мелькнуло неприятное удивление. Я улыбнулся и придал лицу вопросительное выражение.

– Хорошо, я должна подумать, – кивнула ангел и отвернулась.

Некоторое время мы сидели молча, потом я спросил:

– Наверное, будет правильно вернуть демону матрас? Хоть я и не знаю, откуда он здесь, но мне-то он точно не положен.

– Да-да, – рассеяно ответила ангел и снова замолчала. На этот раз тягостное молчание повисло надолго. Иногда в установившейся тишине ангел о чем-то тяжело вздыхала.

Чтобы отвлечь девушку от неприятных мыслей, я попросил:

– Мисюэль, а расскажите мне про Рай.

Ангел грустно улыбнулась.

– Я бы с удовольствием, но все, что я расскажу, вам не понравится.

– Почему? – удивился я.

– Пока вы пребываете в этих низких, тяжелых энергиях, любая информация о Рае будет восприниматься вами превратно. Надо быть праведником, чтобы понимать и любить Рай.

– Ну, может быть, – я пожал плечами. – А скажите все-таки, правда, что праведники все время молятся и славят Господа?

– Вот видите, даже в вопросе полно сарказма, – ангел вздохнула. – Правда, но они в молитве находят радость и высший смысл, вам пока, увы, недоступный.

«И слава богу», – подумал я.

– В этом и есть суть существования Рая и Ада, – продолжила Мисюэль, – что каждый после смерти оказывается в энергетическом пространстве, соответствующем его духу.

– Ну, – спросил я, – тогда Рай должен быть очень неравномерным? Думаю, что, как и грешники, праведники тоже весьма разнятся по уровню праведности.

– Конечно, – улыбнулась ангел, – представление о Рае как о саде с яблонями крайне примитивное.

– А какова пропорция? – мне захотелось немного спустить девушку с небес.

– Пропорция?

– Ну да, – кивнул я, – пропорция. Сколько грешников приходится на одного праведника?

Ангел усмехнулась.

– Приблизительно один к ста. Это официальные данные по европейской культуре. На Востоке и в Африке все немного иначе.

– Это много или мало?

– Это катастрофа, – ответила ангел. – Чтобы вам стала понятна вся серьезность проблемы.

– А сколько должно быть?

– Минимальное соотношение, позволяющее цивилизации стабильно существовать и хоть как-то развиваться, – один к десяти.