Два пламени

– Сеть тут есть?

– Только внутренняя. Выход в галонет отсутствует.

– Мне надо техописание на эту древность.

– Зайди в администрацию к тому мужику, он тебе продаст от винтовки инструкцию.

– Нет, мне надо техописание, а не инструкция. Техописание – это для техников.

– Нет такого.

– А где есть техники?

– Ал, их уже задолбали этими винтовками, там сразу посылают далеко и надолго.

– Ладно, будем разбираться методом научного тыка.

– Ну-ну, дерзай, но не ты первый.

– Любой аккумулятор можно зарядить либо окончательно угробить. Жалеть нечего, так что попытаюсь на досуге, но как же нужно нормальное оружие!

– Тут обычно идут в селение и там не спеша копят на оружие. Если не погибнут в течение года, то на аварский шедевр, как правило, накапливают, а сразу в джунгли кто идет, обычно оттуда не возвращается.

– Это я еще вчера понял. Нужен опытный наставник и тренировочные выходы.

– И кто же с тобой будет возиться за просто так?

– Ты.

– Я давно уже не охотник, а местная живность и фауна постоянно меняются. Кто перестал ходить на охоту, потом в большинстве случаев гибнет в течение цикла. Я же пожить хочу.

– Ну, основы ты знаешь, вот им меня и натаскаешь.

– И что же мне за это будет?

– Многое. Большое человеческое спасибо.

Сторм даже не смеялся, он ржал, как дикий конь. Раньше я думал, что это образное сравнение, но какое там! Вот она правда жизни, такое не опишешь словами, такое только записывать и прокручивать.

– Уговорил, но ты поможешь в моих делах, а там посмотрим. Может, и сам не полезешь в лес – тут тоже неплохо кормят.

– Понимаешь, дружище, такое дело. Стоит мне где-то оказаться, как я узнаю, что в другом месте не только неплохо кормят, а временами даже замечательно кормят, а в то место приду – так кормят как везде или еще хуже. Заговор какой-то, но я буду искать все-таки, где лучше кормят.

Так под ржание наемника и мои прибаутки мы и дошли обратно в бар.

Вот уже семь циклов я работаю вместе со Стормом. Цикл – это не месяц и не год. Цикл – это смена сезона, когда ливни сменяются влажной жарой, или после жары приходят кратковременные, мелко моросящие дожди, с колебаниями температуры от плюс тридцати пяти до плюс десяти градусов. Термометров тут нет, так что все понятия о температуре у меня сугубо личные.

Сторм – охотник за головами. В лес далеко не углубляемся. Все дороги тут проходят по рекам. То есть реки и есть дороги. Я понимаю уже местных, что боятся леса. В джунглях я никогда не был, но по всем ощущениям, в земных джунглях безопаснее. Ядовитые растения, ядовитые насекомые, ядовитые рептилии – и все это прекрасно прячется и маскируется. Крупных хищников нет, вернее нам не встречались. Сторм сказал, что на самом деле есть – местные волки и местные тигры. Вот только все крупные животные пси-активны, и встретить их значит умереть. Они знают о человеке заранее, могут заставить застыть или просто вскипятят мозги. За этих хищников премии такие, что можно сразу закрыть кредит большинству из поселенцев. Не в моем случае, но даже и для меня это было бы ощутимо. Из органов этих животных делают имплантаты. Пси-имплантаты. Очень дорогие, вот только никто не стремится добывать материал для них. Дураков нет – что ты сделаешь хищнику, если он тебя чувствует заранее, чувствует все твои действия и может, не показываясь на глаза, просто вскипятить тебе мозг? Но время от времени кто-то находил старых или раненых зверей и добивал. На вырученные деньги закрывал кредит, а если везло, то и покупал билет в другие миры.

На реках местные крокодилы. Из них тоже добывают сырье на имплантаты. Крокодилы имеют слабо развитое пси. Их бить легче, и есть шансы, но смертность на этом промысле очень велика.

В цикл ливней никто не охотится и не выходит из дома. В этот цикл реки выходят из берегов и затапливают округу. Крокодилы и змеи в это время наверняка думают, что в раю. Все остальное забивается поглубже от мерзкого дождя, что льет не переставая.

Охота за головами – прибыльный бизнес, но несколько опасный, впрочем, тут все опасно. Все просто: если реки – местные дороги, то всегда найдутся те, кто не против пограбить на этих артериях жизни. Из-за природных особенностей, банды тут небольшие – сложно прокормить много народу, да и джунгли не любят большое скопление разумных. Обычно человек пять-шесть. Если банда больше, то надо подождать, и их все равно станет пять-шесть. А такое количество уже реально уничтожить в одиночку – если умеешь скрадываться, читать следы и не боишься идти по джунглям. Банды боятся леса, и в джунглях они как слон в посудной лавке – и слышно издалека, и маскироваться не умеют.

Уничтожать эти банды вдвоем несложно. Намного сложнее ходить по джунглям. Бой в них совсем не то, что в базах абордажник. Расстояния все «накоротке», но точно место не знаешь до последнего. Метров пять-шесть – это дистанция боя. Чаще рукопашного или ножевого – если успел достать нож. Гранаты – наше всё. Только ими можно более-менее безопасно ликвидировать засевшего бандита. Если решишь обойти его, то рискуешь нарваться на другого, которого еще не засек.

Больше всего времени я потратил на тренировки бросков гранат «с отскоком». Это когда граната, ударяясь о препятствие, отскакивает на место предположительной лежки противника. Идеальных условий броска тут не существует. Приходится бросать из любых положений. Отскакивать гранате тоже приходится от чего угодно, расположенного как угодно. Та еще задачка. Намучился сильно, мне даже снились в одно время кошмары, как я отбиваюсь от банды и не могу никого поразить гранатами – все летят куда угодно, только не туда, куда надо. Но справился, уже и Сторм мне не конкурент в этом.

Ножевой бой тоже наше все. Как это ни смешно, но я до сих пор с винтовкой. Батареи покупаю. Нет, есть еще аварский автомат – по типу электромагнитного ускорителя работает ствол, боезапас большой, батарея легко заряжается где угодно. Вот только автомат против крокодилов не пляшет, мне хватило первой встречи с одним представителем этого семейства. Из винтовки упокоил с четырех выстрелов, в то время как Сторм извел весь магазин. С винтовкой я теперь не расстаюсь. До сих пор вздрагиваю, как вспоминаю бросок местного крокодила с пастью пошире меня. На нем мы неплохо заработали, вот только мне хватило. Шкуру без силовых ножей можно и не пробовать снимать. Она стоит тут дорого – идет на местную одежду для выходов на природу. Я сделал себе такую разгрузку и нацепил на скаф. Немного комично смотрится, но вот только никто здесь не смеется, даже наоборот – уважительно поглядывают. Также сделал себе наколенники, налокотники, наручи, капюшон и защиту голени. Остальное продали и купили мне автомат. Шкура как броня – серьезнее моего скафа. Выделывать ее сложно, но местные умеют. Из органов потребляют только печень – лучшая сыворотка от ядов. Прочие органы идут на сдачу компании. Так как мне что сдавай, что не сдавай – сумма с девяноста восьми тысяч не сильно-то и упадет, то органы отдал техникам за модернизацию своего раритета. Теперь винтовка бьет дальше, мощнее и стала удобнее. Даже немного укоротить получилось до метра тридцати. Удобный приклад и ложе из сортов местного дерева. Оптический прицел с инфракрасной подсветкой. Ну, и собрали все-таки переходник для зарядки батарей винтовки. Правда, хватает батареи на шесть зарядок и каждый раз на меньшее количество выстрелов, но хоть как-то. Потом батарею можно только выкинуть. За сумму, что я потратил на эту винтовку здесь, в цивилизованных мирах можно купить изделие в разы лучше. Но тут как в анекдоте про единственного торговца – рынок большой, иди поищи дешевле.

Так и живем. Время от времени берем заказы на банды, в остальное занимаемся промыслом вдоль речек. В цикл ливней живем в ближайшей деревне, маясь бездельем. Сторм травит байки из наемнической жизни, местные рассказывают свои незамысловатые истории. Спорят, какое гражданство лучше иметь в Содружестве, или вообще в нем не быть. Спорят о ценах и работах. Перемывают косточки политикам да знаменитостям. Хлещут планетарку, которую я учу их пить правильно и со всяким выпендрежем типа на брудершафт и с ладони. За что считаюсь экспертом в этом деле и признанным мастером. В местных обсуждениях больше помалкиваю, так как мало вообще знаю, за что часто слышу смех напарника: «Что, спецура, жизнь длинная, да рассказать нечего – одна служба и грифы секретно». Местные ржут, но меня задевать боятся.

У Сторма есть нейросеть и имплантаты. Базы абордажника и рукопашки подняты на четвертый ранг, и при этом я всегда у него выигрываю. И все знают уже, что нет у меня ни имплантатов, ни сетки – проходил лечение в местной капсуле от подхваченной болотной лихорадки. Местные и Сторм заколебали местного врача уточнениями: «А точно нет ничего у него? А покажи, а докажи». Потом слухи сами собой разошлись, и уже все почему-то знают обо мне больше меня. И не важно, что девяносто процентов моей биографии не имеют ко мне ни малейшего отношения, только комментируют – каков же он тогда с имплантатами, если такой без них. Я молчу. Потому что не знаю, каков могу быть со специмплантатами, а доказывать что-то глупо и небезопасно.

Вдвоем работать банды легче. Раньше Сторм брал мелкие заказы на «недобанды» и одиночек. Теперь вырезаем уже устоявшиеся группы. Дела идут хорошо. Бандиты никогда не закончатся – всегда будут те, кому кажется проще грабить работающих, чем самим вкалывать. Бандиты – это те же жители поселения, но подрабатывающие на большой дороге. Поэтому свидетелей не оставляют, а от тел избавляет местная живность. Жители, как правило, не являются знатоками леса, так как глубоко в него не ходят, а когда заходят даже неглубоко, то группами по пять-шесть человек, даже если идти метров десять. Единственные, кто не бывают их клиентами, это охотники. Во-первых, потому что охотников тоже пять-шесть человек, и во-вторых, потому что охотники ходят глубоко в джунгли и на раз срисовывают банды.

Охотники – это элита. Мы по статусу между ними и поселенцами. Почти у всех охотников выплачен кредит, но почему-то мало кто из них покидает планету. Отношение к ним у корпорации особое – могут и персональный заказ привезти, и кредит всегда открыт. Большинство поселений организовали охотники – надо же им где-то жить, особенно рядом со своими угодьями. Вот поселенцы, охрана да обслуга и молятся на своих охотников. Еще бы не молиться: все оборудование, что появляется в поселении – от реактора до скважин и очистных фильтров – есть только благодаря охотникам. Охотники влюблены в планету, как это ни звучит. При этом часто гибнут – не спасают ни скафы, ни оружие, ни самые продвинутые аптечки. Охотятся они на местных обезьян и подобную живность. На самых дорогих зверей они и не замахиваются, вот только иногда зверушки замахиваются на них, с фатальными для людей последствиями. Большинство новичков гибнет в свой первый цикл – где-то раздавил насекомого и не зачистил его останки, или просто перепутал веточку со змеей, а то и прислонился к плесени. На раздавленного жучка тут же приползет пара новых, и кто-нибудь да укусит. Если укусили и ты не сообразил сразу вколоть антидот, причем они все разные, ты труп. Если укусила змея – аналогично. Если укусил крокодил – то больше никто не укусит, ибо нечего кусать. Самые мерзкие змеи – это местные питоны. Они давят на мозги ночью – жертва сама приходит к ним в пасть. Радует, что больше одного счастливца они одновременно не контролируют. Питоны не ядовиты, но очень большие и сильные. В лесу они очень опасны – на ночь надо привязываться и спать очень чутко: если напарник пытается встать – дело плохо. Мы встречались с таким несколько раз, но обошлось. Некоторые охотятся так на питонов – берут в группу новичка, и как только он попрется на зов, крадутся следом. Новичку, конечно, каюк, но питона расстреливают в несколько стволов и загребают дорогие трофеи. После каждого воздействия на мозги – зов питона на этого человека слабеет. Поэтому новички всегда в цене. Сторм выследил питона без меня, нашел и убил – я поэтому жив. Он был охотником недолго – всю их группу схарчила местная рысь, после этого Сторм ушел из этого бизнеса. Но методы у охотников свои и ничуть не менее эффективны.

Я научился уже многому, но реально, мне кажется, так и не догоню Сторма по знаниям и умениям. Я не новичок уже, но до бывшего охотника и наемника мне далеко. Но есть одно качество, что ставит меня наравне с ним – я чувствую лес. Сначала появилось чувство общности, потом я научился как бы растворяться в лесу, ну, а совсем недавно и искать в нем добычу. Наша добыча – люди. Банды стали крошить одну за другой. На браслете у меня уже шестьсот восемьдесят тысяч местных кредов. В нормальные деньги не перевожу – так как кредиты Содружества сразу снимет со счета корпорация по кредиту. Сколько у Сторма денег, не знаю, но в разы больше. Суммы для обычных людей тут заоблачные. Больше только у охотников. И как это ни смешно звучит, мне нравится эта планета.

– Привет, Ал. Как прошвырнулся по барыгам?

– Привет, нормально: антидоты купил, патроны нам тоже, кибердоктора пополнил, но местной бурдой, к сожалению, мазь от запаха купил у Плешивого – извини, больше никто не продавал.

– Ну, хоть так, замучаемся потом мыться.

– Хрен с ним, зато работает всегда, а не как у некоторых.

– Это да. Я заказ взял.

– Что за заказ?

– На Рваной банда новая.

Я задумался. Откуда на Рваной новая банда? Это дальнее русло реки, туда только старожилы проходят – новичкам там делать нечего. Да и грабить там особо нечего. Странно.

– Кто платит?

– Резвый из Нижнего.

И вот тут мой чувствительный орган явно стал подавать знаки. Этим местом я чувствовал что-то не то.

– Не нравится мне этот заказ. Давай откажемся.

– Да брось. Нормальный заказ и по деньгам весьма – сто тысяч кредов.

– Сторм, что-то мне не нравится этот заказ очень. Чуйка просто вопит о неприятностях.

Напарник посерьезнел враз: чуйка – это серьезно. Тут все относятся к такому со всем вниманием, если хотят жить, конечно. Вся планета пси-активна.

– Что-то конкретное?

– Нет, не могу понять, но очень не нравится. Звенит опасно, и все.

– Нам всегда опасно, безопасно только сидеть в доме, да и то не факт.

– Знаю, но тут особенно.

Сторм задумался, я тоже. Ну не нравился мне заказ. Совсем не нравился, и я не мог понять, то ли мне больше Резвый не нравился, то ли сам заказ.

– Берем вдвое антидота, и ловушек возьмем, гранат больше. К цели пойдем от самого притока по лесу.

Тут уже призадумался я. Звучит хорошо, вот только переть это на себе по труднопроходимой местности – то еще удовольствие. Мы не тракторы, на себе все не утащишь. Тот еще поход будет. Но чувство опасности снизилось.

– Меньше, – только и сказал я.

– Тогда крюк еще можем навернуть.

Добавилось другое чувство, непонятное какое-то.

– Не могу сказать, что-то непонятное.

– Значит, без крюка.

– Давай без него.

Собирались мы не долго. Да и что долго нам собирать? Все имущество в рюкзаках да на себе. Докупили боекомплекта, еды и лекарств – вот и все, что добавили в рюкзаки. Вышли на лодке уже после обеда, но до первого селения к вечеру как раз успеем дойти – там и переночуем, а поутру уже пойдем дальше.

К селению дошли уже в темноте, а темнеет тут быстро – раз, и выключили свет. Там за десять кредов сняли комнатушку и еще за пять взяли ужин. На еще десять заказали на утро припасы в дорогу.

Нечего рассказывать. Потом было две недели перехода по речкам и протокам – тут везде вода, речек много, и есть местные волоки с вырубленными просеками для них. На волоках по рации можно заказать транспорт – припрется гравиплатформа и за триста местных тугриков перетащит твое корыто на другую речку. Все как всегда – привычно и обыденно.

К притоке Рваной подошли уже к вечеру. Рваной зовут ее не зря – она то исчезает, превращаясь в болото, то опять появляется. Тот еще будет у нас маршрут.

Переночевали. На удивление, чувство тревоги успокоилось и ничем о себе не напоминало. Утром поднялись затемно, свернули лагерь, привычно замаскировали лодку и двинулись по маршруту. Время от времени я сосредотачивался и искал людей – далеко не чувствую, но метров двести в джунглях дадут направление, а двести метров в здешних джунглях – это много.

– Есть. На десять часов несколько, точнее скажу, как подойдем ближе. – Понятие направления по циферблату ввел я, Сторм сразу оценил удобство, хоть долго и въезжал, почему часов всего двенадцать. Объяснил ему, что так просто удобнее – мелкие деления визуально тяжело распознавать, а нам важнее удобство.

– Принял, идем на одиннадцать и сближаемся.

Меня захлестнуло уже привычное чувство охоты. Адреналин поступал в кровь, и все чувства обострились – ради такого стоило жить. Такое же и у напарника сейчас – я знал, да и у всех охотников на этой планете. Медленно подкрадываясь, мы подошли уже совсем близко, я четко дал понять, в каком направлении кто находится, но что-то маячило на периферии сознания – какое-то чувство неправильности. К черту все лишнее.

– Бой.

Два одновременных посыла гранат по обнаруженным противникам, и сразу перемещаемся, не оглядываясь на результат. Еще одного Сторм снял своим тесаком. Двух последних просто пристрелили.

– Действительно новички, сидеть в засаде и жрать обед – это что-то.

– Сторм, тут один на лишайнике сидел, зря стреляли, походу, в него.

– … и это банда?

– Браслет отбился – по имени, наш клиент.

За время скоротечного боя напарник уже был от меня метрах в семидесяти, и переговаривались мы по рации. На место стоянки я не выходил – мне резко там не нравилось. Я только собирался об этом сказать напарнику, как он уже вышел и стал рассматривать трупы и собирать браслеты – наше доказательство выполненной работы. Ничего не происходило. Тревога стала нарастать, но как-то непонятно – не конкретно место, а все в округе. Я затаился и замолчал, пытаясь сосредоточиться. Сторм тоже что-то почувствовал и стал отходить в заросли. Внезапно он бросился вниз, и тут прозвучала очередь. Я не двигался и все пытался уловить, где враг. Напарнику я никак не мог помочь: пока враг непонятно где, я рискую просто сдохнуть, так ничего и не сделав. Вот я почувствовал. Твою ж налево, их больше пяти, и они повсюду и подходят – кто дальше, кто ближе. Это западня. Идут молча и умеючи, но не охотники – уже их слышно.

Готовлю гранаты и сижу жду. Есть – двое, оба левее меня. Кидать гранаты из моего положения налево очень неудобно, но что делать. Кинул и сразу переместился. Справа раздался взрыв гранаты и короткая очередь – жив Сторм, очередь его переделанного автомата не перепутаешь – он укоротил ствол и звук у него стал глухой какой-то со всхлипом. В месте моих бросков слышались приглушенные ругательства – зацепил-таки. Захожу еще ближе к ним в тыл и бросаю подряд еще три отскока. Резко сдаю назад, и нож сам собой появляется в руке.

Начинаю приближаться к напарнику по дуге и неожиданно сталкиваюсь нос к носу с противником. Падаю вниз и одновременно пытаюсь полоснуть кликом. Очередь. Плечо пронизывает боль. Ну, плечо не голова, жить буду, если не помру. Перекатываюсь и добиваю противника. Силовой нож – это не обычный клинок, он режет скафы как масло. Нет у противника уже ни автомата, ни руки. Вернее, есть – висит, вон, на куске кожи и сухожилий то, что от нее осталось. Он орет. Орал.

Резко опять назад и обхожу по дуге в другую сторону. Слышу разрыв гранаты. Мат. Жив напарник. Он идет, наверное, на запасную точку – ее мы приметили раньше. А то, что взрывы в противоположной стороне, так понятно – не напролом же он ломанется. Надо прикрыть его, но сначала плечо. Достаю кибердоктора и прижимаю к ране. Жму на первичку. Ничего особенного – обезболивающие и закрыть рану пастой-пеной от кровопотери, ну там еще небольшая дезинфекция. Но лечить по-нормальному некогда – сейчас сойдет и так. Ищу чувствами напарника. Есть, засек. Блин, у него дела швах совсем: ко мне двое идут, а его трое берут уже в клещи. Иду к нему. Бросился бы, но в джунглях не бегают, а аккуратно и осторожно перемещаются. Время, время! Не успеваю. От безнадеги беру гранату, ставлю таймер, примериваюсь и бросаю как можно дальше в сторону засады. Не попаду точно, но направление, может, и изменят. Взрыв. Я все еще иду навстречу. Нет, не обманул, но перестали двигаться. Напарник тоже. Видимо, намек понял.

Сзади меня уже поджимает. Прикинул, как я бы шел по следу и поставил там растяжку. Все, быстрее вперед. Врага чувствую уже рядом. Наверняка у него тоже чуйка есть – он меняет направление и, видимо, просит помощи. Так, теперь уже вокруг меня начинает образовываться кольцо. Достаю гранаты – был прав Сторм, без запаса гранат мне бы уже был каюк. Примериваюсь, где может оказаться противник, и забрасываю туда одну. Замедлитель, врыв. Враг меняет траекторию, вон кусты еще колышутся – хорошо хоть не охотник, у них кусты не намекнут ни о чем.

Автомат на изготовку. Вот он, и чувствую и вижу, где прячется, – нога видна. Очередь на три в нее. Есть, орет. Смещаюсь, обхожу с другой стороны – добиваю. Готов. Сзади выстрелы и чувство опасности притупляется: ясно, там напарник снял очередного. Взрыв глубже в лесу. Ага, моя растяжка. Нет, ну надо же, угадал! Сосредотачиваюсь на ощущениях. Хм, а остался-то всего один. Его я и чувствую, и слышу – там уже паника, ломится через кусты, как баран. Ну, можно его уже не искать. Приключения он так себе найдет точно – живым я его не увижу. А вот чувство опасности не проходит, а наоборот, нарастает. Связываюсь с напарником, иду к нему.

– Жив, курилка, я уж было подумал, всё.

– Жив, цапанули меня хорошо. Посмотри спину, я ее не чувствую уже.

– М-да…

Смотрю на Сторма. Спина – сплошная рана. И не могу понять, чем его так приложило. Он показывает мне свой дохлый кибердок – пуля в него попала. Достаю свой, обрабатываю его спину. Он прикрывает глаза. Блин, как он только держится? Там и потеря крови, и боль должна быть дикая. Запах крови в джунглях – это плохо. Но надо завершить дело. Чувство опасности не проходит – ставлю в известность об этом. Иду добирать подранков и снимать браслеты. Собирать трофеи некогда. Опасность растет. Сбежавший уже не ощущается – либо далеко сбежал, либо сдох. Бегать здесь нельзя. Обошел всех. Двоих добил. Собрал аптечки – у них не нормальный кибердок, а простые аптечки, которые неизвестно еще, не просроченные ли, и вообще то ли в них, что надо. Жопа.

Прихожу к пострадавшему – он без сознания. Ну, ясно, кибердок постарался. Снимаю аппарат с него и прикладываю на плечо. Жужжит и моргает – явно матерится. Ну да, химия в нем местная, но качественная. Боли нет, но вот устройство щелкнуло и выкинуло что-то – наверное, пулю извлек. Ничего не чувствуется. Все, отвалился. Накачал-таки гад наркотой – не чувствую уже ни опасность, ни направление ее. Ладно, помню, откуда шла, сматываемся. Напарника на спину себе, потопали. Мать!

Останавливаюсь, достаю мазь и намазываю и себя, и напарника – как раз запах крови отобьет, для этого и покупалось. Чуть не забыл, емеля, блин! Так бы и сложились по дороге.

Иду я уже пять часов. Привалы все чаще. Но наркота прошла, и я чувствую, что идет на нас охота. Есть фора. Еще есть – надо идти. Но это все тяжелее. Перед уходом я те гранаты, что взял у покойников, приспособил на сюрпризы. Но искать было некогда, да и не брали они их особо. Не, ну, лошары! Патронов и пару батарей тоже взял. Идти к лодке не могу – оттуда и идет погоня. Ухожу все дальше в лес. О том, что из чащи не все группы охотников возвращаются, стараюсь не думать. Я не охотник. Я так – рядом валялся, по верхам набрался. Но не охотник. Противник тоже не охотник, так бы я был уже мертв. Но как-то особо не утешает.

Идти больше не могу. Уже начинаю тупить – так вляпаюсь и сдохну. Стоп и отдых. Как же болит плечо! Но кибердок берегу – надо помочь напарнику. Осторожно снимаю его с себя, усаживаю. И понимаю, что он мертв. Твою ж мать! Осматриваю внимательно. Ну что, я сам виноват в его смерти – мазать мазью надо было сразу. Виден на спине небольшой укус. Вокруг уже все черное. Вот и все. Прости, дружище, не доучил ты меня – я тебя подвел. На душе мерзко и противно.

Мне уже все равно. Надо вернуться и убить всех загонщиков – мне незачем больше бежать. С этой мыслью начинаю подниматься. Вдруг то непонятное чувство, что заставило отказаться от крюка, наваливается на меня. Чувствую чей-то взгляд. Резко поворачиваю голову и перехватываю автомат. В голове будто разрывается граната. Я не могу пошевелиться. От слова вообще. Даже дышать не получается – так на выдохе и замер. Но вижу гостя – местная рысь. Просто лежит на дереве и смотрит на меня. Как она там появилась, непонятно, ведь мгновение назад я смотрел туда – пусто там было. И так все выглядит, будто там она и лежала до этого. А в голове только одна мысль: только не сейчас, только не сейчас – вот раздам долги, пусть тогда уже. Что тогда, что пусть – сам не знаю, но отомстить хочу сильнее всего.