Рассуждизмы и пароксизмы. Книга 3
Полная версия
Рассуждизмы и пароксизмы. Книга 3
текст
Оценить:
0
Читать онлайн
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Подошла и приняла заказ официантка.
Расселись таким образом, что Арамис – спиной к стене и лицом в зал, Д,Артаньян – левым профилем, а футболист – правым (наивно полагая, что справа выглядит лучше).
Оркестр уже наигрывал что-то, и, как отметил про себя футболист, уровень аранжировки и исполнения квинтета вполне мог бы соответствовать филармоническому (что впоследствии здесь же подтвердилось).
Ребята начали с того, что в небольшом антракте позвонили Атосу и поздравили его с Новым годом (днём рождения), пожелав всего, что в таких случаях желают и – здоровья, что было обусловлено его послеоперационным периодом – здоровому человеку не принято желать здоровья.
Троица слушала живую музыку и романтический баритон пианиста, потягивала коньяк (сначала с тостами, потом с короткими: «прозит»), говорили понемногу обо всём, что в пересказе не имеет смысла, вспоминали былое и себя «в полном расцвете», к месту – анекдоты и – не «к месту», но, наверное, обычно в мужской компании – о девушках, однако, со стороны тех в их адрес – слава богу – и их самих поползновений на танцы не было.
В тоже время, как «реклама – двигатель торговли», так алкоголь провокатор событий. Бывший «лучший футболист пионерского лагеря», сказав собутыльникам «извините, ребята», пошёл через зал к выходу. Арамис и Д,Артаньян с пониманием подумали о технической причине.
Однако, это было их политической ошибкой. Футболист дриблингом, не глядя, миновал все столики и подошёл к пианисту, отдыхающему на стуле за своим инструментом, что-то тихо сказал ему, тот кивнул, футболист достал из своего нагрудного кармана купюру 500 рублей и скромно положил на пюпитр. Пианист обернулся к оркестру, и те начали негромко наигрывать известную мелодию, а футболист подошёл к микрофону:
– Добрый вечер, дамы и господа, товарищи и товарищи. Пожалуйста, не волнуйтесь, – песни о зайцах и разбитого зеркала не будет, зато спою об актуальном.
В зале оживились, некоторые же любопытные, сидящие спиной к эстраде, даже оглянулись, а у оставшихся за столиком Арамиса и Д,Артаньяна округлились глаза – предупреждать надо о таких фортелях.
Надо сказать, что футболист признавал и ценил только двух эстрадных исполнителей: Градского и того, чьим репертуаром воспользовался.
– Спокойной ночи, господа, спокойной ночи. – Начал он проникновенным речитативом с хрипотцой, опираясь правой рукой на стойку с микрофоном (на всякий случай), и что удивительно, попадая в такт с оркестром.
– Ваш день прошел, а ночь колдует и пророчит. Ночные сказки – отголоски дней минувших…
Взгляд его нечаянно упал на сидящую через несколько столиков от эстрады девушку, точнее – на её алое платье с глубоким вырезом на спине и родинку ниже левого плеча…
Наивный футболист был потрясён до потери сознательности:
– Мама дорогая – успел он подумать, пока оркестр солировал без него. – Она что же – без лифчика?
Замочка или крючков этого устройства не было и, кроме того, платье должно было бы упасть с открытых плеч, однако, не падало, вопреки закону всемирного тяготения…
– Ну, надо же – не веря своим глазам и спускаясь с микрофоном в зал по направлению к алому платью, чтобы убедиться, продолжал петь почти в тему:
– Окно раскройте – за окном прекрасный вечер. И если некому вас обнимать за плечи, Спокойной ночи, может, завтра будут встречи…
Соседки-подружки обладательницы смелого выреза направили свои предупреждающие взгляды не на подходящего, а на неё. Та что-то почувствовала открытой спиной и несколько напряглась. Певец прошёл мимо по направлению к своим, чуть коснувшись бретельки платья – нет, не упало…
Арамис вышел из-за столика, оставив Д,Артаньяна контролировать события и пошёл навстречу. Встретились почти на краю зала, недалеко от их столика, оба развернулись к эстраде и продолжили дуэтом, как прежде «в глубокой юности» (они когда-то вместе испытывали терпение слушателей на вечерах и днях голосования).
– И будут ангелы летать над вашим домом, Луна рассыплет жемчуга, и за порогом, Спокойна будет и тиха ночь-недотрога. Да будет мир вам и покой, усните с Богом…
Не только сидящие за столиками, но вся кухня во главе с кустодиевской «русской Венерой» – все в белых халатах, как перед проверяющими, выстроились в дверях служебных помещений – послушать и увидеть красивый финал вечера, а администратор замерла в своём уголке у стены, смежной с вестибюлем.
По окончании песни раздались общие аплодисменты, переходящие в пожелания «продолжения банкета».
Дуэт церемонно раскланялся, указывая на оркестр, вернул микрофон, пожал руки оркестрантам и вернулся «на круги своя».
Время действительно клонилось к закрытию ресторана, и пианист объявил «белый танец».
Дуэт и Д,Артаньян, довольные совместным вечером, допивали и доедали, когда к их столику неожиданно подошла та, у которой был умопомрачительный вырез на платье. Ребята растерялись – особенно футболист – т. к. подошедшая, смущаясь и краснея, обратилась именно к нему:
– Позвольте пригласить Вас?..
Хорошо, что он уже успел проглотить очередной «прозит» – иначе бы поперхнулся от неожиданности. Встал, предложил даме руку. По дороге, не доходя до танцующих пар, футболист начал свой «проход по левому краю», с которого иногда забивал мяч в ворота соперника.
– Мадмуазель, признаюсь честно, но откровенно … Моя се ля ви до сих пор не удосужилась обучить меня легальной возможности «под музыку Вивальди» обнять особу противоположного пола… Мне искренне жаль. И Ваших красивых «лодочек» на стройных ногах, и прелестные щиколотки, чтобы не травмировать… П
о этой сермяжной правде позвольте и Вы мне: проводить Вас к Вашим подружкам?..
Они стояли у дверей из зала, и он мягко придерживал её запястье левой руки.
Девушка с сожалением спросила:
– Вы что же, совсем меня не помните?
– Вот Вам анекдот в ответ, только Вы не обижайтесь (если бы футболист был вполне трезвым, он не стал бы это рассказывать)…
– Официант принёс «новому русскому» очередное блюдо. Тот спрашивает:
– Где мы с тобой встречались?..
Официант пожимает плечами и собирается уходить.
– Постой. На Мальдивах был?..
Официант смотрит с ужасом…
– А в Турции … или Сочах?..
Официант почти уходит.
– А-а-а! – Радостно орёт «новый русский». – Стой! Вспомнил, – ты же мне второе приносил.
Девушка, спросила с укором, не отнимая, однако, свою руку:
– Вы – циник?..
– А Вы знаете – кто это? Это свинья, которая хочет, чтобы все об этом знали… Позвольте представиться … Но, к сожалению, уже с отчеством.
– Не кокетничайте – не настолько Вы старше меня, чтобы так обращаться к Вам. Так Вы меня не помните?..
– Как Вам сказать?.. Но Вас ждут подружки …
– Э-хе-хе-хе. Петя – Митин брат, вспомните вечер в техникуме по какому-то поводу (я тогда уже была на дипломе), сцена, Вы с трибуны своеобразно начали: – Девочки и мальчики…
Многие в зале засмеялись, а Вы спросили: – Кто знает, какому роману Пастернака было первоначально дано это название? Зал затих. Только я подняла руку, которую Вы сейчас не отпускаете, и сказала: – «Доктор Живаго». Чем заслужила Вашу милую улыбку. Потом Вы сообщили, что вас – четыре товарища (не по Ремарку): трое умных, а четвёртый – футболист, это Вы. Ещё признались, что, когда учились здесь, целовались с девчонками. В конце своего выступления предложили желающим звонить – если что, но телефон так и не назвали, а из зала некоторые просили.
– Да, да – был случАй, меня пригласила выступить перед вами … Вы её знаете, конечно. Однако, интересно, про Петю, который – это же из моего лексикона … А телефон и Вы тоже?..