Державы земные

К тому времени, когда Тудель перелез через планшир, первое отделение уже разделилось на две группы. Первая огневая группа выставила охранение, а солдаты второй собрали лебедки, чтобы поднять на борт альтернативно годных.

Долбаная хрень, еще хуже. Он не только обязан таскать за собой калек, чтобы выполнить квоты, но и должен исполнить церемониальные пляски – бросишь их в бой слишком активно, и они станут жаловаться, что их без надобности подвергли опасности, не дашь как следует участвовать в бою – станут жаловаться, что им не дали возможности проявить себя, что необходимо для продвижения по службе.

Не говоря уже о том, что надо успокаивать нормальных солдат, когда те стонут и злятся по поводу АГС. В американской армии серьезно подходили к обучению толерантности – большая часть шуток и гримас делалась тогда, когда этого никто не увидит, – однако нампулийцы и колумбийцы были не настолько воспитанны. Постоянно подшучивали над шестерыми солдатами, которых им вечно приходилось поднимать, опускать, таскать за них выкладку, и делали это открыто. Но если он выговорит им за их поведение или, боже упаси, назначит дисциплинарные взыскания? Тогда они сразу же начнут размахивать долбаными уложениями о расовой дискриминации, будто…

Тудель почувствовал прикосновение к плечу. Огляделся. АГ уже подняли на борт, весь взвод в готовности. Хорошо.

Он дал знак одному из лейтенантов, сигнализируя, что его отделение охраняет плацдарм, а потом другому. Продвигаемся. Вон туда.

Командиры передали приказы солдатам, и отделение начало продвигаться в сторону кормы, где находилась четырехэтажная надстройка судна.

Они продвинулись наполовину, когда у Туделя щелкнуло в наушниках.

– Капитан, подтвердите, вижу силовые кабели, которые они нам искать сказали…

Будь он проклят.

– Радиомолчание, придурок!

…и на надстройке вспыхнули прожекторы.

Солдаты впереди выглядели черными силуэтами в белом сиянии, по палубе протянулись длинные тени, их и разнообразного оборудования. На мгновение все замерли, а затем Тудель и его солдаты спешно укрылись за грузовыми контейнерами, трубами и опорами.

Тудель ткнул микрофон и уже хотел затребовать у лейтенантов доклад об обстановке, и тут увидел, что рядовые Эрик и Мишель, двое из этих долбаных АГ, стоят посреди ярко освещенной палубы с потерянным видом.

– Ложись, идиоты!

Затрещали громкоговорители.

– Вы, на палубе, назовите себя.

Короткая пауза.

– …и сдавайтесь!

«Сдавайтесь»? Запоздалая мысль, типа? Иисусе. Каким бы идиотским ни был его отряд, идиоты на борту еще хуже. Добрый знак. Тудель убрал ото рта микрофон и сложил руки рупором.

– Это сводный отряд армии США и Миротворческих Сил ООН, мы контролируем это судно, сдавайтесь немедленно!

Повисла тишина.

Тудель снова поднес ко рту микрофон.

– Первое отделение, контроль окон мостика. Стрелять, если заметите движение. Второе отделение, перебежками вперед, захватить вход.

Солдаты второго отделения встали и ринулись вперед. Тудель выскочил из-за опоры, за которой сидел до этого, и побежал следом. Долгие секунды, пока они преодолели сотню метров по палубе. Солдаты рассыпались в стороны, но неорганизованно и неловко. Тудель хотел бы удивиться, но он больше бы удивился, если бы они выполнили все правильно. На хрен, приходится работать с тем, что у тебя под рукой.

Тудель добежал до последнего скопления палубного оборудования перед надстройкой, остановился и глянул через плечо. Половина солдат все еще ковыляла вперед. Будь они прокляты.

Внезапно раздались громкие хлопки откуда-то снизу, как если бы заработало укрытое где-то внутри корабля мощное оборудование, и в нос ударил сильный запах озона. Какого черта? Спустя мгновение после появления запаха зазвучал мощный низкий гул, не совсем механический, но и не совсем электронный, прямо у него в голове. Сначала он был тихим, но с каждой секундой становился все громче, и он ощутил его уже нутром. Сделал шаг вперед и едва не споткнулся, вовремя ухватившись рукой за стоящее на палубе оборудование.

Палуба начала покачиваться, судно будто накренилось на один борт. Тудель посмотрел вниз, а потом на поверхность моря. Нет, море спокойное. Какого хрена? Может, у экспатов на этом корабле есть какое-то странное оружие – какая-нибудь хрень типа стрельбы по площадям? Он снова посмотрел на движущихся вперед солдат, все еще пытающихся выйти на позиции. Они бежали вперед, как-то странно наклонившись влево, а затем один из них упал.

Гул становился все громче, у Туделя скрутило кишки. И тут он понял. И ткнул микрофон.

– Мы нашли нужный корабль. Они включили двигатель. Они взлетают! Ломайте дверь. Живо, живо!

Тудель не стал смотреть, чтобы убедиться, поняли ли его приказ и начали ли выполнять, а просто ринулся вперед. Ощущение крена палубы становилось все сильнее. Гравитация не тянула прямо вниз, теперь она тянула куда-то в сторону.

Впереди один из солдат схватился за ручку двери. Она не шелохнулась. Заперта.

Судно взлетало, он и его солдаты улетят вместе с ним, если не смогут прорваться внутрь и приставить дуло к чьей-нибудь голове. Сколько у него времени? Сколько до того момента, когда воздух станет слишком разреженным и это убьет их? Пять минут? Тридцать секунд? Он понятия не имел.

Тудель оглядел надстройку. На мостике должны быть большие окна, но даже отсюда он увидел, что они закрыты приваренными стальными пластинами. Блин.

– Первый отряд, взорвать дверь! – рявкнул Тудель в микрофон.

Лишь только сказав это, он понял, что ошибся. Если он взорвет дверь и они не смогут вовремя заглушить двигатель корабля, он все равно взлетит. Они окажутся в ловушке, не на палубе, а внутри, но все равно в вакууме – и умрут точно так же.

– Отставить! Первый отряд, обходи слева, искать другую дверь. Второй отряд, обходи справа!

Гул начал перекрывать звук другого тона, и внезапно сила тяжести резко увеличилась. Тудель зашатался, будто от упавшей на плечи штанги. Солдаты вокруг попадали. Краем глаза он увидел Антуана, самого нелюбимого им из АГ, который упал вперед лицом и ударился им о большую металлическую стойку, приваренную к палубе. В другой ситуации Тудель позлорадствовал бы, глядя, как калека корчится, по крайней мере, если бы этого никто не видел, но сейчас на это не было времени.

Ему надо выжить. Он должен. В живых ему поможет остаться только дисциплина, когда эти идиоты вокруг падают и умирают. Опершись одной рукой о стену надстройки, он осторожно двинулся вправо, следом за вторым отрядом. Впереди него двое солдат уже дергали дверь за ручку. Закрыта, как и первые две.

Ветер набирал силу, и Тудель с удивлением понял, что он дует прямо сверху. Черт. Корабль уже летит? Наверняка. Насколько высоко они уже? Десятки, сотни метров? Километр? Он мельком глянул в черноту на горизонте и ничего не увидел.

Ветер шумел в ушах.

– На хрен, взрывайте дверь! – проревел Тудель сквозь шум.

Если они откроют дверь, то, по крайней мере, окажутся внутри. Пусть это и не даст им удержать там воздух, но, оказавшись внутри, они пристрелят всех, кого надо будет пристрелить, и выключат двигатель. Как-нибудь.

Головной кивнул, подтверждая получение приказа, и сунул руку в карман разгрузки. Быстрее, чтоб тебя! Ветер ревел, воздух стал разреженным. Подрывной заряд закрепили на двери.

Зазвучало радио.

– Капитан! Первый взвод, разрешите продвигаться дальше.

Тудель обернулся. Блин! Он совершенно забыл про первый взвод, в паре сотен метров отсюда, на носу. АГ из первого взвода точно не успеют. Проклятье, даже если он выживет, у него будет не меньше 25 процентов боевых потерь. Это скверно скажется, когда он окажется на комиссии. Очень скверно. Он ткнул микрофон.

– Да, вперед.

Ветер и повышенная гравитация шатали его из стороны в сторону.

– Ложись! – крикнул солдат, держащий детонатор подрывного заряда. – Три! Два!

Тудель прижался к стене надстройки.

– Огонь!

И в этот момент из-за угла появились солдаты первого взвода.

Взрыв скосил половину. Палубу у вырваной взрывом двери покрыли кровь и ошметки. Саму дверь сорвало с петель, и она лежала, придавив двоих солдат. Два трупа. И тут дверь со скрежетом заскользила в сторону, увлекая за собой искалеченные тела. Двое других попытались от нее увернуться, но не успели, и дверь ударила в них. Солдаты завопили, когда тяжелый металл перебил им лодыжки, сбивая с ног, и завопили еще громче, когда дверь, они и два трупа грудой металла и ошметков покатились к планшину. Раздался грохот, дверь проломила планшир, и они исчезли.

Будто пузырь в голове лопнул. Тудель сумел оторвать взгляд от происходящего и вместе со своими солдатами ринулся в пролом. Он услышал в наушниках голоса АГ из первого взвода. Еле слышный голос сквозь ревущий ветер.

– Капитан, мы не…

Тудель заставил себя не обращать на это внимания, несясь вперед. Они оказались внутри короткого коридора. Он тяжело дышал, судорожно втягивая разреженный воздух. Люки, справа и слева, заваренные. Крюки на стенах. И на них – скафандры?

Дышать становилось все труднее. Было такое ощущение, будто ему в уши ножи воткнули. Еще один стальной люк, впереди. Крик, и несколько его солдат вцепились в люк. Люк начал открываться, из щели брызнул свет. Вот оно! Тудель бросился вперед и схватился за люк, помогая солдатам.

Ревел ветер.

В глазах начало темнеть, по краям поля зрения. Заболели легкие. Взяли! Взяли! Взяли!

Люк открылся, и они ввалились внутрь. Упали на пол, тяжело дыша. Но дело еще не закончено. Тудель с трудом поднялся на колени, а затем встал. Дисциплина. Дисциплина – вот единственное, что позволит им выжить.

– Закрыть дверь! Бегом!

Он закашлялся, пытаясь кричать в разреженном воздухе.

Солдаты принялись за дело. Толкнули дверь, закрывая ее, и тут поток воздуха ударил в толстую стальную дверь, и она мгновенно разогналась. Раздался вопль, полетели брызги красного. Что же люк? Люк закрыт.

Тудель оценил обстановку. Один готов, второй стоит, вопя и держась за ошметки, оставшиеся на месте кисти его руки.

Но люк закрыт.

Люк закрыт.

– Капитан. Подождите. Я еще… – заговорил по радио задыхающийся голос.

Первый взвод. Тудель поглядел на дверь и понял, что она уже не откроется. Нажал на кнопку гарнитуры, отключая связь.

Повернулся и поглядел на своих солдат, в шоке. Как мало их осталось. Десяток? Или меньше?

Иисусе. Сколько человек он потерял? Тудель начал считать. Весь первый взвод. АГ из обоих взводов. Что с остальными, теми, что на десантных катерах? Этого он не знал.

Он моргнул и снова принялся считать. Внутри ровно дюжина. Один без сознания, второй потерял кисть руки. Из десятерых остальных только у шестерых винтовки остались.

Срань господня.

Рев ветра снаружи стих, а затем и вовсе пропал. Значит ли это, что они уже в космосе?

Плевать. Какая разница.

У них есть задача.

Глава 29

2064: между Землей и Луной, мостик корабля «Вуки»

Капитан Тудель огляделся. Внутренности скручивало, это мешало сосредоточиться, но и так ясно, что это унылое говно. Серверные стойки, скрученные болтами куски алюминиевого профиля, десятки дешевых вьетнамских мониторов и кабели повсюду. Все на скорую руку, ничего, изготовленного специально. Лучшее, что могли сделать эти чертовы экспаты, – куча хлама, собраного на скорую руку.

И конечно же, определение «куча дерьма» относилось и к самим экспатам. Он поглядел на них. Связанные. С кляпами во ртах. Жалкие.

Тудель похрустел суставами. На мостике было всего двое с оружием, и даже они немедленно сдались. Боевого духа ни капли. Неудачники, прикидывающиеся бунтарями, но в них ни на грамм от воинов. Даже одежда. Пестрая смесь джинсов, свитеров, водолазок, походных ботинок – никакой серьезности.

Революционеры?

Лучше бы сказать, позеры.

Тудель продолжил оглядывать мостик. Шестеро его солдат охраняли пленных. По слепому везению штурм отсеял слабых. Оставшиеся выглядели настоящим боевым отрядом. Подтянутые. В форме. Гордые собой. Эти шестеро – достойные солдаты, как и те четверо, которые отправились обыскивать корабль.

Не то чтобы проблем не было. За десять минут он потерял пятьдесят человек. Из двенадцати оставшихся один ни к черту. Сержант Кампанелла перестал вопить лишь тогда, когда они замотали его обрубок кисти, наложив жгут, и вкололи седативное. Все это – лишь маленькая добавка к главному. Его карьера продолбана. Продолбана!

Если только…

Если только ему не удастся посадить это судно, сохранив в целости АГ-двигатель.

Итак, по порядку. Посадить корабль. Ему нужна информация. Значит, нужно кого-то допросить. Он посмотрел на пленных. Вон ту блондинистую шлюху с волосами, забранными в хвост? Нет, ее он оставит на потом. Вон того старого? Да. Выглядит слабаком, а еще выглядит тем, кто знает, как эта хрень работает.

Тудель дернул подбородком, привлекая внимание сержанта Армандо, а потом кивнул в сторону пожилого мужика. Армандо вынул из его рта кляп.

– Кто командует этим кораблем? – спросил Тудель.

Мужик ответил не сразу, попытавшись отплеваться от оставшегося во рту вкуса табельного кляпа.

– Капитан я, – наконец ответил он.

– Как нам сесть обратно?

В этот момент антигравитационное поле переменилось, и Тудель пошатнулся, вовремя ухватившись за поручень. Проклятье, эдак он глупо выглядеть будет. Экспат над ним смеется? Тудель внимательно вгляделся в лицо мужика. Нет, ни намека.

И лучше бы ему не смеяться.

– Мы можем снизить поле, и двигатель перестанет отталкивать корабль от Земли. Земная гравитация затормозит нас, и мы начнем падать. В определенный момент мы усилим поле и затормозим, чтобы совершить мягкую посадку.

– Если я тебя развяжу, сможешь вернуть нас обратно к нашим катерам?

– Нет, – ответил мужчина, облизнув губы. – Я не…

Тудель угрожающе уставился на него.

– Ты можешь, и ты это сделаешь… и ты будешь обращаться ко мне по званию – капитан.

– Я имел в виду «не смогу». Это физически невозможно.

– Капитан, – напомнил ему Тудель.

– Что?

Тудель стиснул зубы. Этот мужик, что, думает, он шутит?

– Мое звание. Капитан.

Пленник ничего не ответил. Он действительно играет, в этом Тудель был уверен. Надо научить его уважению. Но сначала информация.

– Сержант Армандо, взять этого, следуй за мной. Сержант Дуайт, остаешься здесь и охраняешь остальных, вместе с солдатами. Если кто-то из них к чему-нибудь притронется или попробует заговорить, сломаешь палец.

Дуайт отдал честь.

Тудель повел сержанта и пленника через открытую дверь мостика в коридор, а затем в складское помещение, которое он приметил раньше.

– Бросай его здесь и закрой за собой дверь.

Тудель повернулся к экспату:

– Итак, скажи мне снова, что ты не станешь возвращать корабль обратно к моему катеру.

– Я не не стану – я не могу. Это работает иначе.

Тудель на мгновение закрыл глаза. Обычно в таких случаях он молниеносно бил в лицо… но один из экспертов сказал ему перед операцией, что технари на корабле, скорее всего, интроверты и ботаники – из тех, кто раньше разрабатывал электронику или писал программы, в этом роде. Согласно теории эксперта, проще всего получить информацию от интроверта, просто задавая вопросы и делая вид, что восхищаешься его знаниями.

Но теория Туделя заключалась в том, что эта теория – полная хрень.

Он коротко улыбнулся капитану корабля и тут же влепил ему хороший прямой в переносицу. Раздался приятный хруст. Капитан вскринул от боли и удивления. Спустя мгновение из его носа заструилась кровь, заливая ему рот и подбородок. Тудель снова улыбнулся.

Интровертов-ботанов сломить ничуть не труднее, чем остальных – а может, и еще проще, когда они понимают, что происходящее не компьютерная игра.

Мужчина сплюнул, и кровь повисла в воздухе, как туман.

– Какого черта? Я ответил на ваш вопрос.

Губы. Тудель ударил снова, снова в уже сломанный нос. Экспат снова вскрикнул, но он быстро обучался. На этот раз не стал пререкаться. Его глаза загорелись ненавистью, но Туделю было плевать. Пусть ненавидит – слабые всегда ненавидят и обижаются на сильных.

– А теперь дай мне полезный ответ. Почему ты не можешь посадить корабль туда, куда я сказал?

Капитан корабля выплюнул кровь. Искаженная гравитация отнесла ее в сторону, на пол. Прочистив рот, капитан заговорил, осторожно:

– Двигатель поднимает нас прямо вверх. Однако планета под нами вращается. Если мы включим двигатель на минуту, а затем снова выключим, мы приземлимся в паре миль от места, с которого взлетели. Мы уже достаточно долго поднимаемся со включенным двигателем. Если выключим его сейчас, приземлимся в Китае.

Тудель задумался. Звучит убедительно, но…

Капитан корабля посмотрел мимо Туделя, на что-то за его спиной.

– На самом деле…

И он умолк.

– Заканчивай.

– Нет, я… ничего.

Что за хрень творится? Тудель обернулся и поглядел через плечо. На что смотрит капитан? На огнетушитель? На часы? Наверное, на часы. Зачем? Тудель ткнул микрофон.

– Штурмовая группа один, пленные в порядке?

Щелчок.

– Ага, тихие.

– Штурмовая группа два, нашли на корабле кого-нибудь еще?

Щелчок.

– Продолжаем искать, изменений нет.

Тудель снова ткнул микрофон, чтобы спросить, где находится вторая группа, – и понял: что-то изменилось. Что-то не так. Что…

Исчезло постоянное гудение. Только что прекратилось? Странное ощущение в животе тоже начало исчезать. И он почувствовал, будто стал легче. Его ботинки уже не касались пола. Иисусе! Он плыл в воздухе. Протянул руку, чтобы схватиться за трубу или поручень, но ничего не нашел.

Движения слились в поток.

Капитан, со связаными за спиной руками, оттолкнулся ногами из сидячего положения и пригнул голову, летя прямо в челюсть Туделю.

Тудель выбросил руку, и…

Внезапный удар. Вкус железа во рту.

Вокруг потемнело.

Глава 30

2064: обратная сторона Луны, юг Моря Москвы

Джон вывел на дисплей карту и передал копии Псам.

– Когда мы начинали поход, то сворачивали к месту падения «Луны-2» и посадки «Аполлона-15». С тех пор мы посетили семь советских и американских мест посадки.

Он замолчал. Псы выжидающе смотрели на него, а Дункан так вилял хвостом, что вихлялась вся задняя часть его тела. Джон ухмыльнулся. Это его не удивило. Среди всех них Дункан более всего подходил под определение туриста.

Джон выждал еще секунду. Они клюнули: все их внимание сосредоточено на нем.

– Однако выяснилось, что мы использовали старые данные. Некоторое время назад я нашел более свежие.

Он услышал в наушниках пыхтение. Посмотрел на Дункана. Конечно же, тот был так возбужден, что у него даже выпуклое стекло шлема собачьего скафандра запотело. Не то что клюнул – заглотил.

– В новой базе данных есть кое-что интересное. Если мы слегка изменим маршрут, то в двух днях пути отсюда обнаружим китайский посадочный модуль.

Раздалось невнятное бормотание, по крайней мере со стороны Дункана, и Джон нанес последний удар.

– И в то время, как я придерживался правила «Не грабить американские артефакты», в Википедии говорится, что на китайском посадочном модуле ящик золотых монет.

Дункан начал повизгивать от возбуждения.

Однако, как всегда, Блю выступил в качестве гласа разума.

– Хорошо ли будет менять наш маршрут, учитывая, что без спутников мы не можем сообщить Дарси, куда направляемся? – спросил он.

– Спутники через пару дней запустят, – ответил Дункан. – У нас припасов на месяц. Что может пойти не так?

Блю наклонил голову в сторону, а затем кивнул.

– Нужно ли нам голосовать? – спросил Джон.

Никто не ответил.

И они выступили. Без спутников система позиционирования не работала, и скафандры переключились на собственные навигационные блоки. Джон шел впереди, уходя южнее от первоначального маршрута, по девственной лунной пыли.

Он самым последним обратился в веру Рекса, начав использовать его изображения виртуальной реальности. Виды Новой Англии раздразнили его аппетит. Из любопытства он попробовал другие варианты. Разбитый конный тракт на юго-западе Америки. Светящаяся дорожка кристаллов в лесу гигантских грибов. Шоссе, наполненное обломками странных постапокалиптических машин, ведущее через пустыню краснозема.

Может, в другой раз. Он снова переключил систему на лиственный лес. Просканировал аудиоканалы. Дункан болтал с Рексом насчет находок. Очевидно, любимым сувениром из этого похода пока что был пятиугольник из нержавеющей стали с гербом Советского Союза, оплавленный взрывом, а Рекс настаивал, что самое лучшее – пластиковый слепок следа ботинка Гаррисона Шмитта, который он сделал.

Джон улыбнулся, переключил шлемофон на воспроизведение музыки в случайном порядке и двинулся вперед.

Глава 31

2064: обратная сторона Луны, окрестности кратера Константинова

Джон приостановился, прервав долгий подъем, и посмотрел через плечо. Четыре Пса и четыре мула растянулись цепочкой позади него, на покрытом серой пылью склоне. Позади них висело Солнце, над самым горизонтом. Близилась ночь, но здесь не было ни сумерек, ни мягкого оранжевого закатного света. Солнце было таким же пронзительно ярким, бело-желтого цвета.

После завтрака они прошли меньше, чем обычно, поскольку ведущий к краю кратера Константинова склон замедлял их темп. Скоро уже будут наверху. Ну, не на самом верху, а на более низком краю кратера, где его стена была разрушена более недавним и более слабым ударом.

«Недавним». Джон принялся раздумывать над этим словом и стал искать статьи. После пары минут поиска, ненадолго погрузившись в чтение статьи о том, как в эпоху Возрождения линзы для телескопов шлифовали, он выяснил, что в данном случае слово «недавний» означает порядка двадцати миллионов лет. И покачал головой. Виды живых существ появлялись и вымирали за меньшее время, чем потребовалось Луне для того, чтобы подвергнуться минимальной метеоритной эрозии. В Аристилле экспаты жаловались, что технический прогресс остановился полстолетия назад. Полстолетия? Что это по сравнению с двадцатью миллионами лет? Джон огляделся. Самое значительное изменение на этой стороне за последние пару тысяч лет, наверное, это цепочка следов, которые оставляли за собой он и Псы, отсюда и до самого Аристилла.

А что на ближней стороне? Если подумать о миллионах отпечатков ног в Аристилле, не говоря уже о следах техники, открытых карьерах, фермах солнечных батарей и других наружных наростах, порожденных колонией, то за последнее десятилетие поверхность Луны изменилась больше чем за несколько миллионов лет до того.

Внезапно мимо него пробежал Дункан.

– Дункан! Куда ты…

Короткий возбужденный лай. Дункан поставил передние лапы на большой камень и стал смотреть вперед и вниз. А-а, они уже дошли до гребня кратера?

Рекс и Макс побежали следом, присоединяясь к Дункану.

Джон поглядел на Блю и приподнял бровь, получив в ответ улыбку во все зубы. Они перешли на легкий бег, одновременно догоняя эту стаю балбесов, чтобы вместе с ними насладиться видом. Четыре мула с трудом двигались позади.

Спустя минуту Джон и Блю присоединились к остальным на краю кратера и посмотрели вниз. Джон медленно присвистнул. Солнце низко висело над горизонтом позади них, и внутри кратера царила чернильная тьма. Лишь небольшая полоска на дне кратера, на дальней стороне, была еще освещена Солнцем, и над ней возвышались громадные утесы, будто стена с какой-то фантастической картины или из древней легенды. Они будто делили мир надвое.

До стены больше десятка километров, но в вакууме она была видна столь же отчетливо, как с расстояния вытянутой руки.

Взгляд Джона вернулся к чернильной тьме внизу. Что-то там не так. Вон! Он выцепил нечто, почти у центра кратера. Что? Там ничего не должно быть. Не может быть. Он подрегулировал систему увеличения на шлеме и увидел слабое свечение. Две, три, еще больше. Светящиеся линии. Движущиеся точки. По всему дну кратера.

Он сделал шаг назад.

Какого черта?

Еще подрегулировал систему светоусиления и сделал цифровое увеличение. В результате увеличения картинка стала нечеткой и зернистой, но он смог разглядеть детали. Плавильни. Рельсовые пути. Роботы. Тысячи и тысячи роботов, усердно трудящихся во мраке дна кратера.

Плохо дело. Совсем, совсем плохо.

Он инстинктивно поднял сжатую в кулак руку и опустил к земле, но потом понял, что Псы попросту не знают языка жестов, принятого в пехоте.

– Ложись, рации выключить! – прошипел он, поворачиваясь к ним.

Глава 32

2064: между Землей и Луной, мостик корабля «Вуки»

Капитан Феликс Кир плавал посреди комнаты. МК в бессознательном состоянии – Тудель, их командир – поплыл в сторону, ударился о стену, отпружинил и снова поплыл в его сторону. В воздухе перемещались маленькие шарики крови, его и МК, сталкиваясь и сливаясь.