А вы верите в судьбу? В рок? В то, что все в этой жизни делается неспроста, что где-то есть неизведанные нами силы? Что они возможно окружают нас и ведут к какой-то цели или хотя бы временами напоминают о себе. Вот признайтесь, ведь у каждого в жизни были случаи, которые определяли вашу дальнейшую судьбу? Мы их называем «вехами» – своего рода опорные точки, которые изменяют нашу жизнь. Может это судьба решает, что мы готовы перейти к следующему этапу в огромном, только ей известном плане? А может быть, она сомневается, устраивая нам испытания и только от нас зависит, выдержим ли мы их, готовы ли мы к переменам. А если провалимся, будем наказаны? Возможно. А может она нас пожалеет и продолжит обучение, своего рода подготовку к чему-то определенному?

А может она забудет нас на время, или навсегда? И тогда мы проживем тихую, ничем не примечательную жизнь, которая будет не лучше жизни травы в саду. Мы будем сетовать на нее, заливать горе водкой и клясть эту самую судьбу, не осознавая, что на самом деле виноваты сами. Виноваты в том, что в нужный момент не смогли сделать правильный выбор, что не были готовы к дальнейшему повороту судьбы. За это она, как принято говорить, отвернулась от нас, а проще, просто выбросила из своих планов как недееспособное существо.

А может быть нет никакой судьбы? Есть только миг, определяющий будущее? И его появление зависит только от нас, от наших прежних действий. Такое странное стечение обстоятельств, когда нужно сделать выбор, принять то или иное решение и пойти дальше. Можно положить все силы и сто раз пожалеть о своем выборе, либо легко пройти по жизни, радуясь каждому мгновению, удивляясь самому себе и правильно принятому решению… В любом случае, сколько будет существовать мир, столько и будет стоять выбор перед каждым человеком, и только ему одному решать, как поступить. Может это будет незаметное мгновение с огромными последствиями, которые произойдут намного позже, а может это будет обдуманное решение с заранее просчитанными вариантами. Возможно, что последствия этого выбора будут ничтожны в череде подобных решений других людей, а может именно от него и будет зависеть не только ваша жизнь, но и судьба окружающих?

Подобные мысли не раз посещали Олега. Это было своего рода предчувствие чего-то важного. Может именно в это время судьба готовила очередной жизненный экзамен, а ангел хранитель спорил с ней, пытаясь отсудить билет полегче? А может быть он уже бросался в схватку со своими бессмертными братьями, которые вершили свой рок? И именно в этот момент он брал на себя основной удар, защищая вверенную ему жизнь.

Неспокойно было Олегу в последние дни. Какая-то тревога на душе, волнение без веских на то причин.

Олег открыл сейф, протянул руку, чтобы положить пистолет на полку и уже коснулся кожаного переплета папок, которые захватил с собой, чтобы в тишине спокойно пересмотреть документы, задержался на мгновение, хмыкнул и положил пистолет на полку повыше.

«Все не так», – подумал Олег, заглядывая в комнату, где спали дети. Одна отрада в жизни, жена да дети, Саша и Оля. А что еще у него есть? Все остальное суета сует.

Родители ушли из жизни. Сначала мама, потом отец. Вот после них остался этот дом в забытой Богом деревне. Продать бы его давно пора, да все никак рука не поднимается. Хотя сколько раз уже Наташа, жена, уговаривала его это сделать. А он все отпирался, говорил, что за дом цены не дадут, а так всегда есть возможность отдохнуть на природе, вдалеке от городской суеты. Настоящая же причина была очевидна для всех, память о родителях, о былых временах, которые уже давно забыты в городах, но которую еще хранят эти стены, да кое-кто из оставшихся здесь соседей. Жена редко проводила свой отпуск в этом доме, а вот ему с детьми нравилось. Он ходил с ними на рыбалку, ночевал в палатке, разрешал не спать допоздна. Вот и сегодня дети играли до самой ночи в компьютер. Баловал он их. Ну а как не баловать? И так мало им времени уделял. Все работа, работа. Вечная гонка за лучшей жизнью. Наташа, воспользовавшись случаем, укатила к подруге детства в Семей. Ему же Семей навевал тоску. Никого из знакомых там давно не осталось, а перестроенные улицы и здания говорили о том, что это уже не тот город, который был в детских воспоминаниях. Лишь вечность, остановившаяся на городских кладбищах, бросала вызов всей мирской суете.

Лучше не возвращаться в прошлое, раз уж судьба оторвала тебя от него, рассуждал Олег, противореча себе, когда оставался один.

Дети тихо посапывали, лежа на раскладном диване. Совсем большие уже. Вот Саша, в свои десять лет уже на девочек заглядывается, взрослыми темами интересуется. И не просто, откуда дети берутся? Это и семилетняя Оля уже давно знает, а как девочкам понравиться, чем завоевать их внимание, что сказать? Быстро нынче дети взрослеют, аж страшно за них. Вроде малы ещё, а сколько знают, умеют, его поколение таким не было. Да оно и понятно, сейчас такая высокая скорость жизни. Люди живут в каком-то симбиозе онлайн с офлайн, как говорят его же дети. Мгновенный доступ к происходящим вокруг событиям, к базам данных делают любую информацию доступной. А детский мозг жадно, как губка, впитывает все вокруг, и хорошее и плохое. Да, пойди, разбери, что в настоящее время хорошее, а что плохое??

«Крошка-сын к отцу пришел, и спросила кроха: – Что такое хорошо и что такое плохо?», – вспомнился Олегу детский стих Владимира Маяковского, который учили в далеком детстве. Да, раньше все проще было. Было белое, было черное. Были хорошие, естественно это мы, и плохие – это все остальные. Как просто и понятно отец того малыша объяснил сыну прописные истины, легко понятные, а главное единственно правильные. Сейчас, когда дети задают подобные вопросы своим родителям, тем приходится ни на шутку самим задуматься и, порой взрослые не находят, что ответить маленькому созданию. Все перевернулось за последние полвека. Кто кого учит? «Скорее уж они нас, а не мы их», – сам себе ответил Олег. «Яйца курицу не учат», – вспомнил он, как говорили ему родители, эту, древнюю как мир, поговорку. А вот Олег со своими детьми такого себе не позволяет. «Учат, еще как учат», – проворчал он тихонько, чтобы не разбудить детей, прикрывая за собой дверь, и пошел «досыпать» эту ночь.

Сон не шел. Олег проваливался в забытье, просыпался, снова проваливался. Беспокоило его что-то. Нехорошее предчувствие, как не раз уже бывало в его жизни. За окном у соседей гоготали гуси, хрюкала свинья, собаки жалобно выли по всей деревне. Неспокойная выдалась ночь, животные тоже были чем-то взволнованы. Как-то тяжело было на душе. Так Олег промучился почти до рассвета. Не дождавшись восхода солнца, встал, оделся, пошел в летнюю кухню, включил радио. Нравилось Олегу здешнее радио. Старый такой приемник, подключенный к радиосети. Как она еще функционировала в век такого технического прогресса? Как раз примерно в это время должны были передавать местные новости и погоду.

– Командир, – послышался хриплый голос Коли около ограды. – Командир.

Отец Олега был когда-то командиром Коли. Сколько Олег помнил, Коля всегда именно так обращался к отцу. Потом, когда сам Олег отслужил срочную службу, Коля и к нему стал так обращаться. Старших только по именам сам Олег научился называть еще в школе. Была программа обмена учащимися с заграницей. По ней посчастливилось Олегу попасть в Англию, потом в Америку. Там на «вы» к старшим никто не обращался, отчества не упоминал и никаких «дядя» или «тетя» не добавляли. Сначала это показалось Олегу странным, но он быстро привык и вскоре посчитал это правильным. С такими новыми привычками он и вернулся перед самой армией домой. На него косо смотрели и делали замечания, когда он тыкал взрослым, отец даже ругал. Вскоре Олег ушел в армию, а когда демобилизовался, то сам был уже взрослым мужчиной в глазах окружающих и на это уже никто внимания не обращал.

Хороший был мужик Коля. Только что-то не сложилось у него в жизни. Да у многих тогда не сложилось. Сначала развал СССР, когда целое поколение потеряло почву под ногами. Потом становление независимых государств. Люди вылетали из лихорадившей жизни, как патроны из обоймы. Бандитский беспредел, потом ментовской.

Коля, после отставки связался с какими-то бандитами, такими же отставными офицерами, сидел два раза. Потом вернулся к нормальной жизни. Устроился сторожем в местную больницу. Только вот пить начал часто. Он то и присматривал за родительским домом. Никто в дом не лез, хотя он большей частью пустовал. Все в округе знали, что он под охраной самого дяди Коли. Так его все называли. Но годы не щадят никого и вот уже дядя Коля дряхлый старик. Он постоянно курил рубленный вонючий табак, кашлял, отплевывался и снова курил. В любом уголке деревни можно было услышать его шаркающий волочащий шаг и застарелый кашель.

Уже рассвело. Солнце встало из-за горизонта, озаряя и пробуждая все вокруг. Его отблески играли на еще невысохших каплях росы. Они красиво переливались, и все вокруг казалось окрашенным в разноцветные яркие краски. Даже деревянный старый забор выглядел новым, спрятав под слой росы почерневшее местами дерево и выцветшую краску.

– Чего не спится? – Направляясь к ограде, спросил Олег. Хотя и так знал.

– Ты слышь, командир? Привет. Как поживаешь?

Этот ритуал повторялся не каждый день, но довольно часто и Олег, чтобы не обижать старого друга своего отца, выполнял его сдержано.

– Ничего. Слава Богу, – отвечал он, открывая калитку и пожимая протянутую руку. – Заходи.

– Да нет. Я это…, – хриплым голосом продолжал ритуальную речь Коля. – Мне бы это.… На одну бутылку. До конца недели. – Набравшись смелости, переминаясь с ноги на ногу, попросил Коля.

Олег всегда давал. Во-первых, сам чувствовал свой долг перед Колей, за то, что тот за домом присматривал. Во-вторых, если не у него, так у кого-нибудь тот все равно деньги раздобудет, или в долг напьется, что еще хуже. А вот долги Коля действительно всегда возвращал, несмотря на то, что за домом присматривал бесплатно. Продаст что-нибудь бывший прапор из своих запасов и долг возвращает. Запасы у него оставались еще с прошлых воровских времен. Как так получилось, Олег не выяснял, но после последней отсидки дядя Коля каким-то образом стал обладателем несметных богатств с армейских складов. О них, конечно же, знали все, но странным образом никто не замечал.

– Эх, дядя Коля, дядя Коля. – Покачал головой Олег. – Может, хватит?

На этот раз Коля пил уже неделю. Это все знали. Как любой алкоголик он пил периодически. Сейчас как раз был запой.

– Ага, я вот последнюю возьму, и все. – Пообещал Коля.

– Точно последнюю? – Больше как-то поучительно, чем вопросительно произнес Олег.

– Ага, – податливо, словно напроказничавший мальчишка, кивнул Коля.

И тут спокойная тихая музыка, фоном звучавшая из радио, прервалась, и громкий надрывный голос закричал из динамиков.

– …твою мать! Это ядерный гриб! Вы видите?! – Обращался он непонятно к кому.

Потом в динамике что-то стукнуло, брякнуло, словно микрофон упал и другой, уже спокойный голос произнес.

– Сохраняйте спокойствие. Без паники. Спуститесь в убежища…

Диктор говорил еще что-то. Коля и Олег уставились друг на друга.

– Это что, прикол такой, – сглотнув слюну, произнес Коля.

Олег, было, собирался сказать: «Не знаю», но здесь его взгляд уставился на что-то за спиной Коли и он громко, растягивая, сказал:

– Твою ма-а-а-ть!

Дядю Колю обуял страх еще до того, как он обернулся, такой неприкрытый ужас был на лице Олега. Там, на горизонте в сторону севера, где находились Алейск, Барнаул, Новосибирск, от неба отражалось яркое зарево. Это не могло быть солнце, солнце поднималось справа. Это был неестественный свет. Он пульсировал, становился ярче, заливая горизонт.

Люди стояли в оцепенении, не отрывая взгляда от этого завораживающего, неимоверно красивого и в то же время ужасающего зрелища. В голове была пустота, ни одной мысли. Загипнотизированные, не мигая, всматривались они в горизонт. Вокруг стояла немая тишина. Все животные затихли, вся природа, до этого радуясь новому дню и приветствуя его на все голоса, резко смолкла. Сколько это продолжалось? Наверно мгновение, растянувшееся на вечность.

Тишину сначала разбили отдаленные встревоженные голоса женщин, вставших как всегда на заре.

– Батюшки, да что это такое делается?!

– Люсь, ты это видела?

– Мамочки, что же делать? – Кричала, надрываясь, какая-то женщина.

И вдруг в один миг все зашумело. Животные завыли, зарычали, загоготали, заревели. Разламывая клетки и рвясь с привязи, обезумевшие, они ринулись на свободу и метались, не зная куда бежать. Кричащие вокруг люди вели себя также; бегали, метались из стороны в сторону, спрашивали друг у друга, что делать и бежали дальше, не дождавшись ответа.

«Что делать?», Наконец красными буквами вспыхнуло в пустой голове Олега. Это потом он придумал себе и окружающим, как быстро пришел в себя, сообразил как действовать. Лишь в редкие минуты воспоминаний он признавался сам себе, что как и все поддался панике, и лишь животный инстинкт самосохранения и сохранения потомства руководил и диктовал затуманенному страхом мозгу, что нужно предпринять.

– Коля. Что там у тебя из запасов осталось? – Коля, как-то растерянно, не соображая, то ли от увиденного, то ли от похмелья, пусто посмотрел на Олега. – Ну, костюмы радиационной защиты, оружие, дозиметры, консервы там, всякое такое. Что-нибудь есть?

Случай из далекого прошлого, о котором говорила вся деревня, всплыл в памяти Олега. Произошло это, когда он первый раз приехал к родителям в эту деревню в отпуск. Соседские мальчишки залезли к Коле в сарай. Чего там только не было.… Два пацана были поражены. Какие-то ящики с неизвестным содержимым, бочки с непонятной жидкостью, на стенах инструмент в полиэтилене. Все это добро могло заинтересовать кого-то постарше, но те, кто постарше обходили стороной этот сарай, зная, что воровство у дяди Коли ни к чему хорошему не приведет. Мальчишки же украли тогда по четыре банки гречневой каши. Кашу они съели тем же вечером со своими друзьями, сидя за костром. Там же по секрету поделились, что залезли в сарай к самому Дяде Коле. И ясное дело, взяли со всех клятву, никому об этом не говорить.

Тем же вечером эта весть облетела всю деревню. Сосед отлупил своего сына ремнем, был не на шутку зол, а сын ревел и клялся больше никогда не лазить по чужим сараям. Когда процесс воспитания был окончен, сосед пришел к отцу Олега дернуть по сто грамм. Через некоторое время пришел и Дядя Коля.

Дядя Коля был ужасно взволнован и несмотря на извинения соседа никак не успокаивался и не находил себе места. Уже хорошо приняв на грудь, совсем не по сто грамм, между мужиками начался пьяный разговор.

– Да чего ты так переживаешь из-за этой гречки? Хочешь, я тебе пузырь за нее поставлю, – говорил сосед. – Вот прям сейчас и поставлю. – Сосед уже даже привстал с намерением пойти домой и принести еще самогона.

– Да сиди ты. Не в гречке дело.

– Ну а в чем? Я же извинился. Чего тебе еще надо?

Дядя Коля помялся, как обычно делал, перед тем как сказать что-то очень важное.

– Да говори уже, не тяни резину. – Уже и отец Олега разволновался, понимая, что из-за восьми банок каши Коля так вести себя не будет.

– Граната пропала, – произнес Коля.

Мужики в один миг протрезвели.

– Ты че Коля? Ты ничего не путаешь? Они же у тебя в сейфе лежат. – Видать, отец Олега был хорошо осведомлен, что и где есть у его бывшего подчиненного прапора, дяди Коли.

– Я ее продать хотел. Сегодня утром вытащил и приготовил. Она там, как раз на ящиках с кашей и лежала.

– Так чего ты до сих пор молчал?! Дурья твоя башка.

Мужики подскочили и ринулись в дом к соседу.

Мальчик уже спал, когда его просто выдернули из постели и поставили на ноги. Он хлопал испуганными глазами, переводя взгляд то на отца, то на взбудораженных соседских мужиков.

– Ну, скажи, Андрюшенька, куда вы ее дели? – Просящим, умоляющим тоном спрашивал отец.

– Чего мы дели? – Казалось, мальчишка не понимал.

– Гранату, твою мать! – Заорал отец мальчика, с размаху отвесив сыну такую оплеуху, что тот полетел через всю комнату.

– Что ж ты делаешь, окаянный?! – Запричитала его жена, подбегая к сыну. – Мало тебе, что ты его весь вечер лупил? Алкаш проклятый. Ты же его инвалидом сделаешь.

– Пусть лучше инвалидом, чем мы все тут на воздух взлетим. – Продолжал кричать сосед.

– Погоди, погоди, – отодвинул отец Олега соседа в сторону. – Дай, я.

– Не пущу, – женщина закрыла собой сына. – Убирайтесь к черту, алкаши проклятые.

– Люсь, ты чего? Я просто спросить хочу.

– Не пущу, – не двигалась с места женщина.

Мальчик сжался клубком за спиной матери, всхлипывая и размазывая слезы с соплями по всему лицу.

– Андрей, ты извини отца. Он же о тебе беспокоится. Ты скажи, там, в сарае у Дяди Коли вы ничего кроме консервов не брали? – Мальчик молчал. – Понимаешь, пропала граната. Если вы ее с другом взяли, то может случиться беда. Могут погибнуть люди. Ты, твоя семья, его семья. Граната та старая. Может даже и сама взорваться. – Мальчишка не произносил ни слова, лишь тихо всхлипывал.

Помолчали пару минут.

– Не брали они ничего. Пошли вон! – Выгнала всех женщина.

Уже когда все направились к двери, мальчик выкрикнул:

– У Петьки она. Мы думали, она учебная, хотели покидать ее в лесу.

Сосед с женой опустились на пол там же, где и стояли. А вот Коля с отцом Олега бросились на другую улицу. К тому дому, где жил второй пацан.

В доме уже все спали. Шум решили не поднимать, потихоньку разбудили соседа, объяснили в чем дело. Тот сделался бледным и пошел за сыном. Этот малый напоминал первого. Он также водил по сторонам испуганными глазами и не знал, куда отвести взгляд от взрослых. Долго не хотел признаваться, что граната у него, но после давления родителей и обещания не наказывать, вернул ее Дяде Коле. Как оказалось, он сунул ее под подушку. Счастье, что все тогда обошлось.

Всей деревней потом обсуждали, что у Дяди Коли в сарае кроме всяких запасов, о которых, оказывается, знали все, еще хранится и оружие.

Именно этот старый сарай, больше похожий на военный склад, как потом понял Олег, и вспомнился в критической ситуации.

Видно было, как Коля силится, вспоминая своим пропившим мозгом, что осталось у него в сарае.

– Нет, оружия нет. Да и жратвы тоже нет. Было, – виновато посмотрел он на Олега. – Да столько уже лет прошло. – Он немного помолчал, ожидая слов Олега, и продолжил, уже улыбаясь, – А вот дозиметры, костюмы и всякое такое есть.

– Сколько?

– Дозиметров пару штук. – Снова виновато ответил Коля. – А вот костюмов всяких много. – Поспешил он добавить.

«Конечно», – подумал Олег. – «Кому они на хрен нужны были». Следом пришла мысль заставившая сердце на мгновение замереть: «А вдруг они все пропали, за столько-то лет»?

– А они годные? – Опасливо спросил Олег.

– Обижаешь, – расплылся в улыбке Коля.

– Беги домой. Возьми Нину. Никуда не уходите. – И добавил строго. – Прямиком домой, не пей, понял?

– Да я что…, ясно дело.

– Давай, а я к Сергею, потом к вам.

Коля побежал по улице, спотыкаясь, казалось бы, о ровную землю.

Мозг Олега лихорадочно работал, но как-то сам по себе. В голове все смешалось, ища правильное решение. Вспоминалось и детство, и учеба в институте, и почему-то армия, и первый боевой опыт десантника. Перед глазами проносились лица друзей, врагов, любовниц и почему-то полусгнивший бомж под теплотрассой, облепленный червями, которого он нашел, когда патрулировал, вместе с полицией, окраины города. Но, сквозь эту неразбериху мыслей, прорывались основные, первостепенной важности. Они оттесняли все остальные, никуда не уходя. «Жена Наташа сейчас в Семипалатинске, папка с секретными документами в спальне, в сейфе вместе с пистолетом и несколькими тысячами долларов. Дети спокойно спят в комнате. А ещё это, неестественное зарево, распространяющееся на горизонте».

Что точно тогда сформировало решение, какие мысли легли в основу плана, а какие были отброшены и навсегда вылетели из головы?

Олег влетел в дом, схватил сотовый телефон. Руки тряслись, но Олег заставил себя успокоиться, набрал номер жены. Телефон никак не отреагировал. Олег еще раз нажал на кнопку вызова. Тот же результат. Тогда Олег стал тыкать по другим номерам. Ничего. Связи не было, интернет пропал.

Олег тяжело выдохнул, и, стараясь не шуметь, прошел через все комнаты, взглянул на спящих детей, и открыл сейф. Это был сейф старого типа. Тяжелый, из толстого железа, но безо всякой электронной системы безопасности. Когда-то он стоял в кабинете полковника Олега Семеновича, отца Олега.

Лязгнул замок. В полной тишине комнаты это прозвучало очень громко, как показалось Олегу. И даже как-то неестественно. Дверь сейфа медленно отворялась, открывая темное пространство внутри. Олегу даже казалось, что она сама открывается, без его участия.

Конечно же, это были просто ощущения самого Олега. Ощущения того самого переломного момента в жизни, когда стоишь перед выбором.

Это был еще сейф деда, тот самый, из его кабинета на полигоне, доставшийся отцу по наследству. Олег помнил, как отец перевозил его в этот дом. Несколько мужиков надрывались, снимая его с машины. Сколько раз дед и отец открывали его и закрывали? Сколько секретной информации союзного, а значит и мирового значения, видели эти железные стенки? Сколько они могли бы рассказать, если бы умели говорить? Теперь по неизвестной случайности, а может, наоборот, по чьему-то многоходовому замыслу, доступ к этому сейфу имел только Олег, внук последнего командира охраны военной части, располагавшейся на засекреченном когда-то Семипалатинском ядерном полигоне. А самое главное и, наверное, очевидное, что этот сейф, через поколения продолжал хранить засекреченную информацию в старой кожаной папке. Некоторые документы в ней бережно хранил еще отец, потом сам Олег волей случая добавил к ним пару страниц. Олег скептически относился к этим старым тайнам и как раз на днях хотел навести ревизию и выкинуть лишнюю «макулатуру». И теперь за эти забытые всеми «бумажки», как за последнюю соломинку схватился всегда прагматичный бывший десантник, а ныне преуспевающий бизнесмен, владелец элитного охранного агентства Олег Олегович.

Олег завел свой «Land Cruiser» и поехал к Сергею, дом которого был на другом конце деревни. Сергей был сыном дяди Коли. Но уже давно, после смерти матери рассорился с отцом и не общался. А после того, как дядя Коля женился второй раз, совсем не хотел о нем слышать. Олег с Сергеем дружили еще с детства. Вместе проводили выходные и каникулы, гоняли соседских мальчишек и влюблялись в одних и тех же девочек. Порой даже ссорились не на шутку, но как-то так складывалось, что все равно мирились и продолжали дружить. Всегда строгий, крепко сложен, подтянут, Сергей представлял собой потомственного офицера. Он держал себя в руках, занимался спортом, рыбалкой, охотой. Временами выпивал и ходил по деревне «учить молодежь уму разуму». Иногда это сопровождалось дракой, но большей частью лекциями о смысле жизни.

Перед машиной все время кто-нибудь пробегал, совершенно не обращая на нее внимание. Олег, чтобы не задавить людей продвигался медленно, очень медленно, как ему казалось.

И калитка и двери в дом Сергея были открыты. В самой большой комнате сидел Сергей со своей женой и дочерью. Перед ними было три стакана и початая бутылка водки. Люда, жена Сергея плакала, растирая руками слезы. Сергей сидел, обхватив голову, упершись локтями в стол. На вошедшего Олега они даже не взглянули. Олег подошел, сел за стол, взял один из стаканов, налил водки и жадными глотками выпил.

– Вот и все, – не поднимая головы, сказал Сергей.

– Ванечка, Любочка, Наташенька. – Запричитала Люда. – Они ведь в Новосибирске.

«А у меня Наташа в Семее», – очередной раз с болью в сердце подумал Олег. Далекая надежда, что возможно жена жива, тяжко давила, вступая в конфликт с голосом разума, который как будто хихикал над безвыходной ситуацией. Если она жива, вряд ли им когда-нибудь суждено встретиться и узнать, так ли это.

– У вас Марина осталась, – сказал Олег не найдя ничего более подходящего.

Марина была старшая дочь Люды, которую она родила «по залету» еще до встречи с Сергеем. Недалекая умом и некрасивая, уже взрослая девушка сидела рядом, какая-та отчужденная, тупо уставившись в пол.

– Марина. – Плача, махнула рукой Люда.

Олег понимал. Ванечка, Любочка и Наташенька, их младшие совместные дети. Наверняка, поехали отдыхать в Новосибирск к родному брату Сергея. О них скорбела Люда, о них сокрушалась. А его дети, слава богу, с ним, еще спят крепким детским сном. Вспомнив о детях, Олег встрепенулся, сбрасывая с себя навеянную скорбь.

1 2 3...7 >

На страницу:

Перейти

1 из 7