Девушка по имени Москва
Полная версия
Девушка по имени Москва
текст
Оценить:
0
Читать онлайн
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Что именно?
– Ничего не нравится, ухо режет. Ты не замечаешь?
– Нет
– Глухой? Чек, чек, чек… Что это?
– Человек.
– Я понимаю, но зачем так красноречиво? Она же не видит людей, не люди, а сплошные чеки.
– И правда.
– Был Че-ло-век! – произнес Кирилл по слогам. – Остался Чек. Где «лове» в середине человека? Где love? Где любовь к людям? Пусть не в душе, хотя бы в дикции. Продана. Вот ваш чек.
– Сейчас все так говорят, сокращенно.
– Но я же так не говорю, и ты тоже. Пусть ты мизантроп, но культура-то должна оставаться.
– Культуру оставили, если ты про канал.
– Это хорошо, но я про язык. Это же инструмент. Музыкальный. Его же кому-то слушать. Плохо сыграешь – не услышат. Вот что пишут на эту тему люди:
Те, что не умеют говорить, просто держат его за зубами, а мы содержим, иначе он и до Киева доведет.
– Понимаешь?
– Молчание – золото?
– Да. Нужен немой кандидат.
– Не твой?
– Немой и не твой. Нейтральный. Понятный всем. Ты чувствуешь, что теперь сам язык стал выстраивать истинное значение нас. Цензура внутри самого языка. А здесь что?
– Что? – не понимал Мефодий.
– Каждый просто чек, все измеряется деньгами. Кто пойдет за таким языком? Он же с первого слова против всех. Человек – не просто Чек, это должно звучать гордо! – горьким голосом произнес Кирилл.
– Вот именно, что должно. Но откуда взяться гордости, пока человек должен?
– Откуда, откуда – от государства.
– Так и государство должно.
– Государству сложнее всего, оно должно и другим, и своим. С другими еще можно как-то договориться, со своими сложнее… Ладно, обсудим еще. – Кирилл вытер пот со лба. – Отвлеклись. Давай о деле. В конце концов… все проходит.
– А многое даже по головам, – почесал он затылок. Затылок у Мефодия был как багажник у внедорожника, большой и вместительный.
Кирилл взял со стола новую партию листков и стал перебирать их в руках. Вот снова о женщинах. Похоже, на корабле с этим большая проблема:
– Тебе нужна женщина мудрая, которая будет любить тебя таким, какой ты есть.
– Да где же такую взять?
– Тебе бы только взять.
– Нет. Женщина не взятка и не дайка. Она любит, чтобы все было по закону. Дарите женщинам цветы, они подарят вам детей, – перевернул страницу Кирилл. – Все начинается с цветов, – вспомнил он про цветущий на подоконнике кактус.
– Сначала своди свою в ресторан. Накорми, выслушай. А потом бери, что хочешь, как хочешь, где хочешь.
– В том-то и беда, что своя уже так надоела дома, что в ресторан хочется с другой.
– Тупые. Ресторан – это не каприз общественного питания, это средство борьбы с кухней, посудой, бытовухой. Оторви свою бабу от рутины, дай ей почувствовать себя женщиной.
– Может, перекусим? – внимательно слушал его Мефодий.
– Можно.
– Куда пойдем? Итальянская кухня? Грузинская?
– Надоело уже на кухне обедать.
– Хочешь суши?
– После нее захочется воды.
– Куда тогда?
– Куда угодно. Только не шведский стол, – вспомнил Кирилл стол из «Икеи», за которым он сидел как-то в Нобелевском комитете. Направо и без права раздают нобелевские миллионы, а на столе, кроме воды и сине-желтых флажков, шаром покати. Такое впечатление, что они вообще не едят, а только льют воду. С умным видом. Потом вручают не пойми кому. Какие выборы на голодный желудок?
– Может, в столовку?
– А пошли.
Они вышли в соседнюю комнату, взяли по подносу, положили их на рельсы и стали медленно двигать по железной дороге, высматривая в окно купе и складывая под нос самые лакомые куски.
17 СЕНТЯБРЯ
МОСКВА: Добрый вечер!
К сожалению, слов на своего Помощника, да и в целом на работу у меня уже не хватает, спектакль не удался – бесподобен был только Этуш Владимир Абрамович в роли еврея, а это 20 мин. из 3 ч, на – // – (бывшее место работы) полная ж… – новый гл. инженер знает конструкцию и производство двигателей так же, как и Ваш помощник.
НЬЮ-ЙОРК: Здравствуйте, Москва!
Прочитал несколько раз, на седьмой раз начал что-то понимать. Попытаюсь воспроизвести:
1. Ваш Помощник даст фору моему.
– Ничего не нравится, ухо режет. Ты не замечаешь?
– Нет
– Глухой? Чек, чек, чек… Что это?
– Человек.
– Я понимаю, но зачем так красноречиво? Она же не видит людей, не люди, а сплошные чеки.
– И правда.
– Был Че-ло-век! – произнес Кирилл по слогам. – Остался Чек. Где «лове» в середине человека? Где love? Где любовь к людям? Пусть не в душе, хотя бы в дикции. Продана. Вот ваш чек.
– Сейчас все так говорят, сокращенно.
– Но я же так не говорю, и ты тоже. Пусть ты мизантроп, но культура-то должна оставаться.
– Культуру оставили, если ты про канал.
– Это хорошо, но я про язык. Это же инструмент. Музыкальный. Его же кому-то слушать. Плохо сыграешь – не услышат. Вот что пишут на эту тему люди:
Те, что не умеют говорить, просто держат его за зубами, а мы содержим, иначе он и до Киева доведет.
– Понимаешь?
– Молчание – золото?
– Да. Нужен немой кандидат.
– Не твой?
– Немой и не твой. Нейтральный. Понятный всем. Ты чувствуешь, что теперь сам язык стал выстраивать истинное значение нас. Цензура внутри самого языка. А здесь что?
– Что? – не понимал Мефодий.
– Каждый просто чек, все измеряется деньгами. Кто пойдет за таким языком? Он же с первого слова против всех. Человек – не просто Чек, это должно звучать гордо! – горьким голосом произнес Кирилл.
– Вот именно, что должно. Но откуда взяться гордости, пока человек должен?
– Откуда, откуда – от государства.
– Так и государство должно.
– Государству сложнее всего, оно должно и другим, и своим. С другими еще можно как-то договориться, со своими сложнее… Ладно, обсудим еще. – Кирилл вытер пот со лба. – Отвлеклись. Давай о деле. В конце концов… все проходит.
– А многое даже по головам, – почесал он затылок. Затылок у Мефодия был как багажник у внедорожника, большой и вместительный.
Кирилл взял со стола новую партию листков и стал перебирать их в руках. Вот снова о женщинах. Похоже, на корабле с этим большая проблема:
– Тебе нужна женщина мудрая, которая будет любить тебя таким, какой ты есть.
– Да где же такую взять?
– Тебе бы только взять.
– Нет. Женщина не взятка и не дайка. Она любит, чтобы все было по закону. Дарите женщинам цветы, они подарят вам детей, – перевернул страницу Кирилл. – Все начинается с цветов, – вспомнил он про цветущий на подоконнике кактус.
– Сначала своди свою в ресторан. Накорми, выслушай. А потом бери, что хочешь, как хочешь, где хочешь.
– В том-то и беда, что своя уже так надоела дома, что в ресторан хочется с другой.
– Тупые. Ресторан – это не каприз общественного питания, это средство борьбы с кухней, посудой, бытовухой. Оторви свою бабу от рутины, дай ей почувствовать себя женщиной.
– Может, перекусим? – внимательно слушал его Мефодий.
– Можно.
– Куда пойдем? Итальянская кухня? Грузинская?
– Надоело уже на кухне обедать.
– Хочешь суши?
– После нее захочется воды.
– Куда тогда?
– Куда угодно. Только не шведский стол, – вспомнил Кирилл стол из «Икеи», за которым он сидел как-то в Нобелевском комитете. Направо и без права раздают нобелевские миллионы, а на столе, кроме воды и сине-желтых флажков, шаром покати. Такое впечатление, что они вообще не едят, а только льют воду. С умным видом. Потом вручают не пойми кому. Какие выборы на голодный желудок?
– Может, в столовку?
– А пошли.
Они вышли в соседнюю комнату, взяли по подносу, положили их на рельсы и стали медленно двигать по железной дороге, высматривая в окно купе и складывая под нос самые лакомые куски.
17 СЕНТЯБРЯ
МОСКВА: Добрый вечер!
К сожалению, слов на своего Помощника, да и в целом на работу у меня уже не хватает, спектакль не удался – бесподобен был только Этуш Владимир Абрамович в роли еврея, а это 20 мин. из 3 ч, на – // – (бывшее место работы) полная ж… – новый гл. инженер знает конструкцию и производство двигателей так же, как и Ваш помощник.
НЬЮ-ЙОРК: Здравствуйте, Москва!
Прочитал несколько раз, на седьмой раз начал что-то понимать. Попытаюсь воспроизвести:
1. Ваш Помощник даст фору моему.