Откровение от Утешителя, или Дневник сумасшедшего

Уснул он только через два часа. Уснул и увидел странный и очень короткий сон. Будто Он, подходит к окну, ставит на подоконник зажжённую свечу, делает вдох и умирает, падая спиной на кровать, а умирая – видит, как из него вылетает небольшая чёрная птица, похожая на голубку, и уносит с собой часть его Души…. Как жаль, Господи, как жаль…. Ведающий проснулся, понял, что это был всего лишь сон и он жив, а потом снова уснул – на этот раз до утра.

Воскресенье Христово.

Он не помнил ни одного Великого Дня, который бы встречал без своей неизменной спутницы жизни – мигрени. Хорошо это было или плохо, кто его знает, но как бы там ни было, а это Воскресенье ничем не отличалось от предыдущих: люди веселились – он, как всегда, болел…. (А знаете – довольно трудно объяснить человеку это состояние, если он его никогда не испытывал. Впрочем, не нужно и объяснять, и поверьте – не стоит и испытывать: кто знает, тот поймёт). В этот день он всё-таки дозвонился до неё и в перерывах между приступами мигрени тоже несколько раз звонил, но почему-то всё время упирался в какую-то стену, стену, воздвигнутую из холода и безразличия. Его возлюбленная разговаривала с Ним, будто с чужим человеком, а Он, не понимая причин этого отчуждения, звонил снова и снова, пока не понял, что происходит. А происходило то, о чём Он, Ведающий, – уже знал, написав об этом заранее – Она его предавала,… она отрекалась. Ему было неприятно даже думать об этом, и от этих мыслей боль становилась ещё сильней.

Предательство, измена, отречение – это всё вполне могло произойти, и если случилось, то не сегодня, а скорее всего вчера…. А если нет? Если она отреклась и изменила ему только в своих мыслях? Если так, тогда – что? А что тогда? Предательство оно и есть предательство – с какой стороны на него не посмотри. Он знал это, да и Она, наверное – тоже знала. Да, Она знала многое, но была всё же одна деталь, о которой Она даже не догадывалась – Прощение! Она не знала, что Он уже давно простил её, Простил даже за то, что ещё не содеяно ею. Он ведь любил её, любил такою, какою она была, хотя и очень хотел, чтобы она изменилась. Но, увы! Вероятно, такого не бывает…. Человеку очень трудно измениться, опираясь только лишь на своё желание – необходимо ещё что-то и это Что-то он уже нашёл, а Она – всё ещё продолжала искать. Ну что ж, это благое дело – искать, но что же теперь делать ему? Он был на распутье – снова жизнь пытается загнать его в тупик. Ответа на вопрос, что делать – не было, но зато была старая, мудрая истина, не требующая ни каких доказательств: «Поступай с человеком так, как бы ты хотел, чтобы он поступал с тобой!» И Ведающий решил пока остановиться на этом.

Мигрень отпустила только к вечеру. В голове прояснилось, в теле появились силы и он сел записывать последовательность событий, произошедших с ним за эти четыре дня, переполненных страданиями Души и тела.

Великий день Воскресенья Христова был на исходе, но основного доказательства причастности к нему Ведающий так и не получил. Почему?

Причин могло быть несколько. Во-первых, разговора об этом действительно не было, и он вполне мог сам себе придумать это доказательство: толи для того, чтобы как можно больше людей поверило ему, толи из-за банального тщеславия, которое проснулось в нём, хотя он точно помнил, что никогда не страдал этим пороком. Во-вторых, в планы Того, от чьего имени он говорил, этот шаг мог и не входить. И в третьих, если даже и входил, то вполне вероятно, что Тот – просто передумал его делать. Передумал, посмотрев на Ведающего и увидев, что он и так уже похож на человека, снятого с креста: изнеможённого до крайности, подавленного и разбитого, и это кровавое доказательство просто-напросто может стать для него последней каплей. Да и способен ли Бог, который любит его, причинить ему такие страдания – кровавые стигматы? Они ведь, наверное, не менее болезненны, чем настоящие раны Христа? И Бог ли Истинный даёт такие раны? Ведь настоящие – были не от Бога…! Они были от людей, от искушённого Люцифера, от Дьявола, наконец, но не от Бога. Ведь страдания человеческие – это пища Князя Тьмы, но не Бога. А Он, Ведающий, всё запутал сам – собственноручно, когда представил себе знак Света в виде кровоточащих стигмат….

Но, слава Богу – всё встало на свои места, и он понял, что ему не нужны такие доказательства, ибо они не от Бога, не от его Бога. А если Создатель когда-нибудь захочет наградить его Своими Знаками, то это будут действительно знаки Света, знаки безболезненные и подаренные с Любовью, и в этом Ведающий уже не сомневался.

Воскресенье Христово – Великий праздник для всех! Великий и для него, Ведающего, хотя и слегка омрачённый страданиями. Омрачённый, но не ставший от этого менее знаменательным в его жизни, ведь он, всё-таки, сделал то, что обещал – выполнил свою основную работу. И теперь он отдохнёт, наберётся сил и, если будет угодно Богу – продолжит дальше…. Да, возможно и такое, ведь пути Господни, как известно, неисповедимы.

Глава 48. Второй день Пасхи

Ведающий уже в который раз говорил себе, что записывает последнюю главу, и в который раз – ошибался. Воскресенье Христово прошло, он поставил жирную точку в своей работе, но не учёл, что есть ведь и второй день Пасхи, и он снова никак не мог заснуть в эту ночь, в ночь с Воскресенья на понедельник.

Он молил и просил Бога дать всем его родным здоровья и покоя, а себе хоть чуточку отдыха, но Сон так и не приходил к нему. Да и не только к нему, поскольку всё, происходящее с ним, происходило Здесь, в реальности, в этой жизни, в этом доме и в полной мере отражалось на близких ему людях. Ведающий уже всерьёз подумывал – перебраться из дома во времянку, унести с собой весь этот груз, эту ауру и просто уединиться.

Он теперь уже и сам не знал, когда будет конец этой работы, а потому – лучше уж нести сей крест в одиночку; всё равно никто не поможет, и никто вместо него не будет слушать и записывать.

А пока он не спал, подсознательно ожидая подтверждений и доказательств, о которых он всё время думал, но их не было. Основное доказательство так и не пришло, но взамен произошло кое-что другое, то, чего он никак не мог предвидеть, хотя и слышал, что такие чудеса случаются.

После двух часов бессонницы он встал с постели, выпил воды и опять лёг…. Это произошло внезапно. Ведающий знал, что это называется – выходом из тела, но не предполагал, что ему будет так страшно. Да и если бы он – вышел из тела, или, в крайнем случае, вылетел из него – это было бы ещё ничего, но он не вылетел и не вышел. Его, что называется, буквально вырвала из тела какая-то невидимая сила, да так, что – Дух замер от неожиданности и страха, и понесла куда-то вверх с немыслимой скоростью. Через несколько мгновений – страх исчез, но Дух по-прежнему захватывало от этого полёта и увиденного. Звёзды словно разлетались, уступая ему дорогу, и что-то мелькало по обеим сторонам образуемого ими коридора…. Вообще – это конечно же было неописуемое зрелище и непередаваемое ощущение, и Ведающий уже был в предвкушении встречи со Светом, поскольку теперь он не сомневался в том, что летит именно Туда….

Но полёт прервался так же внезапно, как и начался – Он стал падать. Досадно, но даже Астральное тело – не приспособлено для таких дальних перелётов, оно слишком тяжёлое….

Падал Он намного медленней, чем взлетал, и по дороге успел кое-что разглядеть. Это были восходящие миры, парящие в пространстве островки Сознания. Он хотел было зацепиться хотя бы за один из них, чтобы остановить падение, но у него ничего не вышло – падение продолжалось.

А потом Ведающий увидел Колесо похожее на Ротор гигантской Турбины, работающей исключительно на энергии Света. Не трудно было догадаться, что ему показали Астральное тело Земли…. Нисходящий полёт продолжался до тех пор, пока Ведающий не оказался в небольшом, но просторном зале, с несколькими дверьми. Двери то и дело слегка приоткрывались, и тогда через образовавшиеся щели в зал проникал Свет: яркий, но не слепящий, тёплый, но не обжигающий – скорее манящий. Ему вдруг захотелось войти в одну из этих дверей, и он пошёл, но двери закрылись. А когда открылись снова, то из них уже вырывался совсем другой Свет, больше похожий на пламя. После этого Он уже не опускался – просто в какой-то момент устремил свой взгляд вниз и увидел огромную зыбучую воронку, напоминающую Чёрную Дыру, засасывающую в себя всё без разбору. Это, скорее всего, и был вход в Иной мир, и располагался он, как не прискорбно, практически на Первом глобусе, а точнее – совсем рядом.

А где в это время находился сам Ведающий? Что это за место, с которого он обозревал эту картину? Ему не нужно было гадать, ибо он знал, что это место и есть место выбора, и называлось оно – Точка невозврата, где одни двери открывали дорогу в Жизнь, а другие в Смерть. В одни – его не впустили, а в другие почему-то не хотелось входить самому….

«Так какие же двери были Истинными, – вот в чём вопрос, – Какие?».

С этой мыслью он и упал в тело окончательно, упал и очнулся.

На часах было три часа ночи второго дня Воскресенья Христова, а если проще, то уже практически был понедельник.

Глава 49. Продолжение

Весь остаток ночи Ведающий так и не сомкнул глаз, вспоминая своё путешествие и фиксируя в памяти все его детали, а когда эта работа была сделана, то мысли его опять вернулись в прежнее русло, и он снова вспомнил о Ней и о её отречении. «Как же жить дальше, что делать, кому верить теперь?». Карусель закрутилась по новой. И он опять обратился за помощью к Богу. Он опять молился и просил, как милостыни, даже самых кровавых ран, чтобы показать Ей и сказать: «Смотри! Я Тот, кто спасёт тебя – только не предавай…». Он уже почти что плакал в полузабытьи, но Бог не разговаривал с ним этой ночью. И только под утро Он сказал: «Относись к человеку так, как ты бы хотел, чтобы он относился к тебе, но не унижайся».

Ведающий очнулся – казалось, что эта ночь длилась бесконечно.

Весь день Он провёл в сомнениях. Они были настолько велики, что Он уже начал сомневаться даже в необходимости такой Истины, из-за которой у него отнимают Любовь. Зачем ему это Знание, зачем ему вообще – такая Вера, ради которой на алтарь нужно положить такую дорогую Жертву?

Да, Он так думал. Думал и боялся, что Бог услышит его мысли и отвернётся от него. И Бог, конечно же, слышал всё это, но не наказал его за сомнения. Он просто, в очередной раз, перевернул страницу своей Великой Книги и прочёл Ведающему несколько строк, после чего всё понемногу начало проясняться…

«А ведь так должно было случиться, – подумал Ведающий – поскольку всё началось с Неё, то значит и закончиться должно было тоже Ею. Всё произошло именно так, как и было записано, причём записано ещё до того, как произошло…». Измена…. А может быть – измена это просто проверка, испытание истинности Её чувств, предназначенное объяснить Ей, что такое настоящая Любовь? Она ведь пока не знает, что истинная Любовь, Любовь Души, не требует для себя – поклонения, восхищения, обожествления, хотя и способна к самопожертвованию в любую минуту. Всего этого может требовать только любовь Разума, просчитывающая и ищущая выгоду – во всём, ибо Любовь Разума – это не что иное, как любовь по расчёту. Наверное, поэтому Бог и сказал Ведающему: «Не унижайся!».

Не унижай никого, и не унижайся сам. Не делай этого даже ради Любви, ибо она может оказаться любовью Разума, и всё равно рано или поздно предаст тебя.

Всё логично, но почему же ему, Ведающему, так не спокойно, и почему эти несколько строк дались ему с таким трудом? Только ли в этом была основная причина всего происходящего? Если да, то к чему в таком случае вся остальная работа, к чему два месяца изнурительных бессонных ночей, к чему тогда – Слово Божье? Неужели только для того, чтобы человек, прочитав это Слово, понял – истинна его Любовь или нет? Наверное – нет.

Так почему тогда Бог сказал ему: «Не унижайся!»? Что означает эта фраза? Не унижайся перед кем или перед чем: перед любовью, требующей жертвы, перед женщиной или ещё перед кем-то?

Он ещё раз вспомнил свою бессонную ночь и слова: «Поступай с человеком так, как бы ты хотел, чтобы он поступал с тобой». А ведь он уже слышал это изречение, ещё до того, как впервые упомянул его – слышал в другой интерпретации, и звучало оно примерно так: «Поступай с человеком так, как бы он хотел, чтобы с ним поступали!». Бессмыслица какая-то…. Да – бессмыслица, но кто-то же её придумал? Кто?

Ведающий долго ломал голову над этим вопросом, а потом припомнил, что когда-то давно он слышал это изречение от Неё, от Той, которая теперь отреклась от Него, и сказано это было именно в такой форме: «Поступай с человеком так, как бы Он хотел, чтобы с ним поступали».

Где же тут смысл? Этого Ведающий не знал; хотя и сделал небольшую поправку в последнем варианте, написав местоимение – «он» с заглавной буквы. Может быть так – будет ближе к Истине?

Вообще-то, ему не хотелось сейчас решать эту головоломку, потому что его в данное время больше интересовал другой вопрос – почему Бог не говорит ему всей правды? Может быть, Он просто жалеет его и не хочет причинять ему преждевременную или лишнюю боль? Этого Ведающий пока тоже не знал, хотя и услышал в последнее время много Правды: о Жизни и о Смерти, о Вере и о Суде Божьем, и о Грехе…. Что правда – о Грехе было сказано ещё не всё. Остался один вопрос, а именно, как всё-таки человеку определить, греховен его поступок или нет, и что за ним последует, в случае греховности – искупление или наказание? Короче, в какие двери войдёт человек после того, как…. Вопрос – очень тяжёлый, требующий максимального осмысления, поскольку любой человек не без греха, и всем рано или поздно – придется ответить перед Богом за содеянное. И всё-таки, как определить степень греховности? Слушать голос Разума? Логично, но не стопроцентно. Разум – это очень изощрённый инструмент, и своей изощрённостью – может запросто ввести в заблуждение, после чего человек оправдает даже самое гнусное своё деяние и продолжит грешить уже сознательно, заручившись поддержкой своего Ума. Так что Ваш хвалёный Разум может оказаться в этом деле не помощником, а скорее врагом. Так как же быть? Он ведь есть в Нас, от него не спрячешься, и он тоже от Бога, хотя и поддался, в своё время, искушению. Что же Нам делать с Ним, с этим Разумом? Что? Думается, что его нужно превратить из врага в союзника, ибо без него мы тоже не дорого стоим. И союзником его может сделать только Тот, кто дал нам его – Бог, а путь к Богу один – Душа. Осмысление греха через Душу, через Сердце, если хотите, – вот единственно правильное решение этой проблемы.

У нас есть заповеди Божьи – это основа. Шаг влево, шаг вправо – не смертельно, ибо Бог даёт нам свободу и выбор, а точнее – свободу выбора, свободу выбора Своего пути, и путь этот тройственен; как здесь – на Земле, так и Там – в точке Невозврата, хотя начинается он именно Здесь. Вот и получается, что Истинная праведность – это путь к Богу, добровольное искупление – тоже путь к Богу, а отказ от искупления – путь к Дьяволу, что, впрочем, равносильно наказанию: всё довольно просто, если разобраться…

Ведающий вдруг обнаружил, что весьма отклонился в сторону от разговора о Ней, но потом понял, что всё сказанное относилось и к Ней тоже, если не в первую очередь к Ней. Он опять вспомнил, что Она предала его, а следовательно – готовилась к измене, готовилась вполне сознательно. Обычно так люди и готовятся к празднику: чистят пёрышки, одевают всё самое красивое, орошают себя дорогими духами, чтобы получить, как говорится, моральное, эстетическое и, естественно, физическое удовольствие. Всё правильно – так и должно быть: праздник он и есть праздник. «Ну, что ж, – подумал Ведающий, – пусть и на её улице будет Праздник. Пусть будет…».

Глава 50. Жена

Основная работа…. А ведь она не могла считаться законченной, если бы Ведающий не написал ещё об одном человеке – о женщине, с которой он прожил больше двадцати лет, о своей законной супруге.

У них был сын, соответствующего их браку возраста, которым Он гордился, потому что тот вырос человеком целеустремлённым, трудолюбивым, умным и очень порядочным. Ведающий сам же и прививал своему сыну эти качества, с самого детства, а теперь смотрел на него и радовался тому, что всё в принципе получилось так, как он и хотел: его сын вырос настоящим мужчиной.

Другое дело – женщина, жена Ведающего…. Несмотря на то, что она была миловидна, спокойна, хозяйственна и не глупа – он никак не мог найти с ней общего языка, общих интересов и общих привязанностей. Всю их совместную жизнь он провёл в борьбе с ней, стараясь переделать, перекроить, перестроить её, но у него не получалось этого сделать, так как она всё время сопротивлялась, хотя…. Хотя иногда ему казалось, что всё налаживается, но увы – это были всего лишь временные победы, а потом всё опять начиналось заново.

Любила ли она его? Наверное, да…. Он не знал точно. Любил ли он её? Наверное, да…. Этого он тоже не знал. Она всегда привлекала его, как женщина, а что ещё нужно мужчине, когда он молод и полон необузданных сил. Почему же он связал с ней свою судьбу, если сомневался в своих чувствах? Вопрос!! Скорее всего, им тогда двигала не Любовь, а обычный шопенгауэровский голос рода. Стремление воспроизвести здоровое потомство, увековечить себя в нём, и она подходила на эту роль, как никто другой. Она родила ему сына, и Ведающий остался доволен своим творением и спокоен за то, что его род не прервётся на земле….

Но время шло, и пропасть непонимания между ним и его женой росла с каждым днём, покуда не достигла таких размеров, что уже невозможно было даже докричаться друг до друга, и вся их жизнь неумолимо полетела в эту пропасть. Хотя со стороны всё выглядело вполне благопристойно, а иным даже казалось, что идеально.

Да, со стороны их отношения казались идеальными, и казалось бы всё было для счастливой жизни – практически всё, но не было главного: уже не было Любви, любви и взаимопонимания. И если без Любви ещё можно было как-то прожить оставшиеся годы, то без взаимопонимания и элементарного уважения – это сделать очень трудно. Это уже не жизнь, а доживание, а Он не хотел доживать то, что ему положено – он хотел жить. Жить по-человечески, не смотря на всю неприглядность и скудность окружающей его действительности.

И он продолжал бороться, лез из шкуры вон, стараясь обеспечить своей семье полноценную жизнь, но его супруга не ценила этих усилий. Он пытался объяснить ей прописные истины, но она не хотела ни слушать, ни понимать их, спрятавшись в своей уютной раковине, чтобы никто не нарушал её покой.

Она и сейчас не понимала его, когда он пытался, наконец, объяснить ей, чем занимается. Не поняла, когда он сказал ей, что хочет оградить их семью от того негатива, который присутствовал в его работе. Она не поняла всей серьёзности сказанного и просто в очередной раз отвернулась от него, попутно поставив неблагозвучный медицинский диагноз – сумасшедший.

А ведь если разобраться не спеша, то его жена тоже была причастна к этой работе, и возможно из-за неё как раз и начало происходить то, что происходило. Всё могло быть. Ведь и в их совместной жизни тоже были: Любовь и страсть, ненависть и непонимание, равнодушие и предательство. И возможно, как казалось Ведающему, этот прошедший год, когда он полюбил другую, был просто сокращённой версией всей его жизни, версией, данной ему для того, чтобы пережить всё заново: Любовь, разочарование, страсть, унижение, непонимание и, наконец – предательство.

Да, всё это было возможно…. Но была всё же одна вещь, которая в полной мере проявилась только в последнее время, хотя качеством этим он, Ведающий, обладал всегда, и называлось оно – умение прощать. Это качество могло быть рождено только Истинным чувством, но не только к женщине, а ко всему сущему. Любовь к окружающей тебя Жизни – тоже может стать источником Всепрощения: просто в его случае – это была Женщина. И именно через неё он и пришёл к Богу, или из-за неё Бог пришёл к нему, что в принципе было не суть важно, ибо в данном случае значение имел только один аспект: женщина, женщина, которая может полюбить и разлюбить, может одарить страстью, а потом предать, может уходить и возвращаться. Бог же однажды, придя к тебе, уже никогда тебя не покинет, не предаст и не разлюбит, так же, как не сделает этого Истинный Отец, любящий своего Сына. И это была Истина. Истина, для которой Ведающий не требовал никаких доказательств, ибо тут для него было всё предельно ясно.

Глава 51. Измена

Это произошло внезапно. Ведающий даже не мог дать название тому состоянию, в котором тогда пребывал и поэтому остановился на слове – Предчувствие. Он вдруг почувствовал, как происходила Измена, причём ему казалось тогда, что он точно знает – когда, где и с кем она произойдёт, но не сейчас, а позже. Возможно – много позже: письма ведь приходят не сразу, а спустя некоторое время…. Вот только он переживал это сейчас….

Был вечер, и было два человека, сгорающих от желания обладать друг другом: начиналось действо, приносящее плотское удовлетворение. Ведающий чувствовал это всей своей сущностью и от этого предчувствия ему с каждой секундой становилось всё хуже и хуже, ибо начиналась вакханалия.

Нет, он ничего не придумывал – он как бы сам присутствовал при этом, был невольным свидетелем, но ничего не мог сделать, чтобы остановить это действо. Да, он действительно не мог, потому что они были не одни – был ещё и третий, но не человек. Это был Демон Зла, присутствующий там и принимающий непосредственное участие. Демон, который в это время работал с ними, всасывая в себя весь этот дух, рождённый двумя обезумевшими телами, и питал им своего Хозяина, пославшего его – править этот Бал.

Да, Ведающий находился с ними от начала до конца, и он был один – Бога там не было, а вернее – Он просто отвернулся, чтобы не смотреть на всю эту грязь. Отвернулся…. И то, что поначалу казалось страстью, вдруг превратилось в похоть, а то, что стало похотью – переросло в извращение, Извращение переродилось в унижение, а унижение – в казнь.

Ведающий смотрел на это, и у него тряслись руки, и злость закипала в груди…. Господи! Это ведь такая мука – присутствовать на казни человека, которого ты любишь, пусть даже он и предал тебя, присутствовать на казни своей Души, на своей казни…

А Душу действительно казнили. Её распинали на кресте, вбивая гвозди в её тело, и Душа уже не выдерживала этой пытки. Да и Она, Она тоже чувствовала, что всё идёт как-то не так. Так быть не должно…. Не должно! Где же праздник? Где её праздник – о котором она мечтала, и который происходил всякий раз, когда она ещё была вместе с ним, с Ведающим? И почему сейчас всё идёт не так: не так красиво и нежно, не так напористо и бережно, а сумбурно, мелочно и пошло…. Где праздник Любви? Где небеса, которые она снова хотела увидеть? И она не выдержала, она смутилась и…, и она испытала то, чего никогда до этого не испытывала – стыд.

Не выдержал этого и он, Ведающий: у него уже не было сил – смотреть на эту вакханалию, и он…. Он поломал этот праздник, это пиршество Сатаны, превратившись из стороннего наблюдателя в того, кем был всегда – в Воина Света. Он почувствовал, что сможет это сделать, и сделал. В нём проснулась такая злость, которую уже невозможно было сдержать: чаша его терпения переполнилась до краёв, и достаточно было всего одной капли, всего одной….

И она упала. Упала вместе со словом, прозвучавшим в голове Ведающего, как гром, как удар колокола: «Руби!», и тут он всё понял…. Он рубил неистово, нещадно и остервенело, нанося удары по обнажённой плоти Демона, унижавшего Её и оскорблявшего её Душу. Он рубил, даже не задумываясь над тем, что Она изменяет ему: просто уже невозможно было смотреть на это распятие, тем более, что измена уже произошла и грех содеян. Да, измена – произошла, но праздник был испорчен.

А тот, кто был с ней в это время, ни как не мог понять, что с ним происходит? Почему – всё не так, как всегда? Почему у него, искушенного в этом деле человека, ничего не получается как хотелось бы? Откуда эта слабость, перерастающая в неуверенность и страх, откуда? Что с ним случилось вдруг, с великим ловеласом, на глазах теряющим свою силу? И тут он тоже испытал стыд. Не угрызение совести, нет, именно стыд, стыд перед ней за свою слабость… (и не мудрено, ибо, откуда ему было знать, что в это время они были не одни).

Пиршество ещё продолжалось какое-то время, но всё уже было похоже ни на праздничное застолье, а на доедание объедков с праздничного стола, и теперь оставалось только одно – поскорее со всем этим покончить.

Недоумению Демона тоже не было предела. Никто в этом замкнутом пространстве (в том числе и Он), не понимал, что же произошло, и кто всему этому посмел помешать. Вообще-то никто и не должен был ничего понять, потому что происходящее произошло задолго до того, как начало происходить, и только теперь: слабость, страх, стыд и недоумение сменились смутным пониманием происшедшего: «Так ведь это же самое настоящее…». Да! Это было самое настоящее Унижение. Зло, Великое Вселенское Зло, возжелавшее показать свою силу и мощь – показало на деле своё бессилие и немощь. Нет, оно не погибло – оно унизилось, зная, что унижение бывает порой горче смерти, но, не догадываясь о том, что отныне – тот, кто захочет унизить – будет унижен сам.