«Сетевик» он произносит с таким выражением лица, будто я минимум зоофил. Хотя мне по долгу службы положено, между прочим. Не зоофилить, понятное дело. Просто слегка онлайн. У отделения связи неограниченный доступ. А то чего я, спрашивается, забыл в родном селе, чтобы из города – да обратно?

– Ну что, сетевик… Подпиши-ка ты меня на какое-нибудь махрово-реакционное издание!

Только не подумайте, будто Ник шутит. Вовсе нет, он просто ставит задачу.

В последний раз я его обидел.

– Слыхал, – говорю, – про такой очень популярный интернет-журнал: «Русский Долдон»?

Ник без лишних слов – за костыль. Сам шутить не умеет и чужих шуток отродясь не понимал. Я ему:

– А ну, отставить порчу материальных ценностей имущества! Некоторым инвалидам такие развлечения не по карману.

Тут он малость поостыл. Действительно ведь инвалид, и пенсия крошечная. Стоит, костыль задравши, пошатывается – тяжело ему после второй контузии равновесие держать, – а на глазах почти что слезы. Мне даже стыдно немножко стало, я сразу в монитор уткнулся, дабы чувств своих не выказывать. А то подумает еще, мол, я его жалею, мол, все забыл.

– Что же ты, – бормочет, – Леха, так со мной?.. Знаешь же, мне нервничать вредно.

– Жить вообще, – отвечаю, – вредно. Особенно таким, как я, в одном селе с такими, как ты.

Поговорили, называется, родственнички.

* * *

Ник, мой дядя, материн двоюродный брат. Мне почти тридцатник, ему полста, а впечатление такое, будто я старше его вдвое. То есть физически мы оба не в лучшей форме, но я сейчас про голову. С этим предметом у Ника давно проблемы. Сколько его помню: а это примерно столько же, сколько я помню себя. Уверен, все из-за имени. Вот я, например, просто Леха и живу себе, никого не трогаю. Нет в моем скромном типично русском имени скрытого замаха на рубль. Амбиций бессмысленных нет, ясно? А этот – Никанор. Вы только послушайте, как звучит: Ни-ка-нор-р… Тут вам и «никогда», и отдельно «ка» такое звенящее, и еще под конец рычание, причем тоже какое-то отрицательное, что ли. Не имя, а посыл всех окружающих далеко и надолго. Думаете, легко с таким имечком вырасти нормальным человеком? Это я не Ника оправдываю, а вам намекаю. Чтобы вы трижды подумали до того, как обозвать сына каким-нибудь Павсикакием.

У нас в Красной Сыти народ все больше по железу. Трактора, комбайны, сеялки-веялки разные, пилорама еще. Ну, и развлечения традиционные – винище, телевизор, на танцах подраться, рыбки поудить, зверя или птицу добыть. В общем, нормальная спокойная жизнь для таких, кто не Ермолай Солженицын, а просто Леха. С трех сторон от села – поля бескрайние и озера бездонные, с четвертой лес глухой. От себя добавлю: настолько дикий, что в нем однажды городской охотинспектор заплутал. В лесу два очага цивилизации – крошечная деревня Большие Пырки и очень секретная военная база.

Пырки эти такая глухомань, что туда даже электричество пришло только при развитом социализме и за большую взятку в райком партии – а магазина как не было, так и нет. Охотхозяйство: лесники там и прочие егеря. Есть пара симпатичных девчонок. В целом население грубое, нетактичное, кормится лесом, все сплошь потомственные охотники-промысловики, жмоты и кулачье. Раньше ходили к нам на танцы, а теперь мы с ними в состоянии «холодной войны». Был один неприятный эпизод, после которого мы их деревню называем исключительно «Большие Дырки», а они нас – «Красная Сыпь». Что не совсем честно: наши-то хотя бы вылечились.

А военная база действительно очень секретная, мы про нее почти ничего не знаем. Да ее и не разглядишь толком. Вырезан кусок леса, и на его место встроена ракетная «точка». Из-за забора казармы виднеются, а между ними, говорят, площадка, на которой только пара домиков и несколько люков. Под самым большим люком – шахта с ракетой «Кипарис-М», нацеленной, по словам того же Ника, прямехонько на нью-йоркский Киберсити. Правда, согласно международным протоколам все русские суперракеты чуть ли не себе под хвост целятся, но Ник говорит – у президентов на столе один протокол, а тут, в лесу, совсем другой.

Чтобы юсеры много о себе не воображали.

Я так полагаю, девчонки из Пырок-Дырок заразу к нам на танцы прямиком от ракетчиков притащили. Видно, налажены там у них… тесные контакты третьего вида, хе-хе. В лесу-то откуда такой инфекции взяться? Во всяком случае, Ник уверял, что на его памяти ничего подобного не было. Он сам изначально пыркинский, Ник-то. Его оттуда невежливо попросили, когда из армии вернулся. Мама говорит, он был до этого нормальный. А в армии приучился читать слишком умные книги и домой пришел с ног до головы в идеях. Ну, и давай их пропагандировать. Соседи поначалу слушали и дивились, а потом говорят: вали-ка ты, мил друг, от греха подальше в Красную Сыть. Мол, оттуда до города меньше сотни верст, и там, наверное, ко всякому привыкли.

А вот не ко всякому. Я хотя и просто Леха, но человек местами просвещенный. То есть знаю, допустим, что слово «жыдомасон» пишется слитно. Но когда Ник задвигает про каких-то протославян и гиперборейцев, от которых пошла наша великая нация, мне становится кисло. Видите ли, сердце каждого русского должно переполняться гордостью при мысли о том, что это именно мы сокрушили Трою, растоптали богомерзкий Рим и поставили на уши Британские острова. М-да, суровая такая национальная специальность – всех крушить, топтать и ставить раком. Могуч славянин, глубокие следы в истории оставляет. Прямо как Годзилла. Вообще-то, конечно, здорово, что викинги тоже были русские. Я даже не против, чтобы атланты были русские. Я вообще ничего не против, только не надо со всем этим ко мне лезть. А Ника хлебом не корми, дай пристать к человеку насчет исторической роли нашего, видите ли, богоизбранного народа.

До меня одно не доходит. Пусть мы все из себя русские. То есть викинги, атланты и такое прочее. Это что, дает нам право со своим уставом переться в любые монастыри? Ладно, юсеры ко всем цепляются, потому что напечатали слишком много денег и возомнили о себе. А мы? Потому что знаем, как надо правильно жить? Или потому что тоже возомнили о себе – будто непобедимые? По мне, все разговоры о нашем праве влиять на судьбы мира – такая же муть, как Великая Юсеровская Мечта. И тот, кто считает русских выше других, сам уподобляется юсеру.

Ник в ответ на такие речи плюется. По нему выходит, что есть разница между нацией, которая избрана, дабы вести за собой народы, и нацией, которая жадно разевает хлебало на мировое господство. Поэтому наша задача – всемерно противостоять врагам, и так уже скупившим пол-России. Ибо юсеры в отличие от русских давно поняли, кто именно предназначен в лидеры планеты велением свыше, а кто нет, и теперь работают на опережение.

В общем, по Нику получается, что кругом одни враги. Можете себе представить, как он с таким отношением к жизни устраивался в Красной Сыти. Он ведь хотя и деревенский, а даже машину водить толком не научился. Устроился было на пилораму, моментально что-то там сломал, да еще и со всеми переругался. С ружьишком в лес – всегда пожалуйста, сеть в озеро закинуть – для него тоже милое дело, а пахать-сеять – фиг. У всех огороды, у Ника заросли сорняков. Зато язык без костей. Родственники его сначала подкармливали, так он и их задолбал своими проповедями.

Ему бы тогда жениться, глядишь, все бы и наладилось. Девицы на Ника поначалу смотрели с интересом, парень-то он был видный. Идет по селу: волосы светлые назад зачесаны, глаза слегка навыкате, плечи развернуты, ноги расставлены, будто между ними что-то мешается, – не мужик, загляденье. Они все такие, эти лесовики пыркинские. Косая сажень в плечах и накачанная простата размером с кулак. Богатыри, короче. Только в отличие от Ника трепаться не любят и фантастики отродясь не читали. А этот по любому поводу шпарит цитатами из писателя Добрынина. Для сельской местности явный перебор. И вскорости барышни от нашего героя начали шарахаться.

Поболтался Ник в Красной Сыти с годик, видит: никому он здесь не нужен. Кинул в рюкзак пару любимых романов Добрынина и избранные номера журнала «Солдат удачи», да так и уехал. Оказалось – на какую-то войну. Потому что еще через год он вернулся. Все такой же нищий, слегка контуженный и окончательно сбрендивший. С наколкой «Русский Добровольческий Легион» на плече и пулевым шрамом на заднице. Красиво трепал языком про ковровые бомбардировки, снайперские поединки и ночные рейды в тыл врага. Вот, мол, где сейчас передний край противостояния русских и юсеров – в горячих точках планеты. И вот куда любой нормальный русский должен стремиться. Чтобы все знали: мы не сдаемся! Мы гордо несем гиперборейские знамена и все такое. Тут ему кто-то и ляпнул: ты, Ник, это своему Добрынину расскажи, пусть он про тебя роман напишет.

Что бы вы думали – Ник с полуоборота завелся и в Москву.

Больной-больной, а пробивной оказался. И пролез к Добрынину.

Почтенный старец, послушав Ника пару минут, весьма оживился. По такому случаю даже с кровати встал. Нашарил костыль и ка-ак погонит гостя! Буквально с лестницы спустил. А потом и говорит:

– Меня иногда неправильно понимают, но я все свои книги от чистого сердца написал. Я хотел русским показать, какова их миссия. Только, блин, не до такой же степени! Ведь это чудовище – даже не пародия на моих героев, а просто издевательство. Ишь ты, выискался, понимаешь, Конан-варвар, вождь казаков…

После чего впал в депрессию, насилу откачали.

Я маленький был и не помню. Но говорят, в какой-то момент Ник до того раздухарился, что стал ведущей местной достопримечательностью. К нему даже из города журналист приезжал. Зашел в избу, а там целая стена в книжных полках. По правую руку сочинения писателя-фантаста и историка Добрынина, по левую – произведения философа и писателя-фантаста Курочкина. Посередине Ник сидит, приветливо улыбается, самогонку разливает, а за спиной у него андреевский флаг красуется да любимый карабин висит на гвозде.

Журналист после сказал:

– У нас в провинции чудаков хватает, я-то уж их повидал всяких, и за что они меня только не агитировали… Но чтобы за первобытно-общинный строй – это, ребята, перебор!

* * *

А потом смешное кончилось, и началось… Всякое.

Весной Ник, как обычно, в город смотался на рынке книжками по дешевке закупиться, привез целый рюкзак. Очень довольный приехал – я, говорит, в центральный книжный магазин зашел и там случайно с идейными противниками схлестнулся. Ну, и толкнул речугу в защиту славянской фантастики. Да так, знаете ли, складно вышло – прямо жалею, что диктофона нет. Записал бы.

Буквально через пару дней является в Красную Сыть местный фээсбэшник Бруховец. Девяносто два километра по жутким нашим лесным колеям на машине отмахал – сам не поленился и тачку не пожалел.

– Слышь, – говорит, – Чеботаревич! А ведь ты у меня до…

В смысле, «доболтаешься».

– Ты мне, – говорит, – кончай пропаганду русофашизма, антиамериканизма и мировой революции! Тоже, понимаешь, выискался… Осколок каменного века! Боевой мамонт Варшавского Договора! Я тебе, зараза, хвост на хобот намотаю! В Сибирь загоню вечную мерзлоту бивнями распахивать!

Ну, про Сибирь он, допустим, вхолостую стрельнул. Наших Сибирью не запугаешь – и свой климат не подарок, а дороги так вообще.

Ник ему в ответ, спокойно и рассудительно:

– Понятное дело, русского в России испокон веку чморили. Вам прямо так начальство и приказывает: мол, дави русских, Бруховец, затыкай им рты, не стесняйся? Мол, такая у нас государственная политика. А мы тебе за эту грязную работу долларами заплатим. Настоящими юсерскими, прямиком из Федерального Резерва… Ага?

Бруховец весь позеленел, не хуже доллара, и вон из избы. К председателю зашел, стакан хлопнул, успокоился слегка и сказал:

– Увижу в городе этого… сектанта – посажу! Так и знайте!

Председатель:

– Вот ты мне объясни – почему ваша мафия городская снижает закупочные цены на лес, а электричество нам продает все дороже?

Бруховец (пока еще мирно):

– А у тебя прямо под носом реальный подрывной элемент жирует!

Председатель (наливая по второй):

– Не так давно вся Красная Сыть в едином порыве солидарно голосовала за кандидата в президенты – выходца из ФСБ. Опять. Прямо скажем, надоело уже. А результат? С какой стати газовые баллоны привозят раз в полгода? Чего мост на тридцатой версте, который еще при Брежневе завалился, так и не отремонтирован? Что вообще за бардак в государстве творится? Куда смотрят органы своими органами? И ты лично в их лице?

Бруховец (внушительно):

– Знаешь, дорогой… Ты сначала приструни вашего левого экстремиста, ага? Вырастил, понимаешь, гнойного прыща на лице общественности!

Председатель (наливая по третьей):

– А вот я вспомнил! Ну-ка, ты мне доложи, куда пропал наш народный депутат? Что вы с ним у себя в городе сделали? Небось круглые сутки в ванне лежит и из горла пьет, а у него тут, между прочим, дети родятся…

Бруховец (подозрительно):

– Ты шантажируешь меня, что ли?!

Председатель (с тупым упорством):

– А милиция в этой стране жива еще? На той неделе трактор с комбайном столкнулись, задавили промеж себя двух курей и годовалого свина. Нужно же составить акт, нарисовать схему дорожно-транспортного происшествия, замеры необходимые произвести! Был вызван сотрудник – и где он?.. А кстати, на почту к нам протянут выделенный интернет в обозримом будущем, или я так и сдохну с этим жутким телефонным коннектом?!

Бруховец (отодвигая стакан):

– Ну, до свидания!

Председатель (вслед):

– А почему резервной связи нету? Где положенная нам рация? Кто ее прикарманил? И если, допустим, стихийное бедствие – мне чего, до газопровода топать полсотни верст и по трубе с городом перестукиваться?!

Насчет стихийного бедствия – это он как в воду глядел. А может, накаркал.

* * *

Сначала месяц шли дожди. Посевная – та просто к черту отправилась, в полях грязи чуть не по колено, а дороги развезло ну совсем нечеловечески. Робинзоним, как на необитаемом острове. Курева ноль, выпивки нет, готовимся к переходу на натуральное хозяйство – в смысле, мох и самогон. Мылим в город панические депеши, телефонограммы шлем. Власти отвечают: а мы что можем сделать, если даже «Уралы» в колее тонут? У вас там все здоровы? Медицинской помощи не надо? Вот и сидите по домам, телевизор смотрите. Нет, ну, если через недельку не подсохнет, мы, конечно, попробуем до вас добраться на какой-нибудь военной технике. Но, честно говоря, вы тыщу лет в своем медвежьем углу без помощи извне нормально существовали, так что и теперь, наверное, не вымрете. И вообще, спасение утопающих – сами знаете, чьих рук дело.

Председатель созывает общее собрание и говорит: конечно, водка в жизни не главное. Но есть еще такие приметы цивилизации, как туалетная бумага, стиральный порошок, семечки жареные фасованные, пиво бутылочное, а также картриджи к принтеру и листы форматов А3-А4 для распечатки периодических изданий подписчикам. Без этих ерундовых, в общем-то, вещиц русское село моментально обрушивается на свое привычное историческое место – в задницу! – и теряет всякую привлекательность для рядового пользователя. Он – то есть пользователь, чтоб его так и эдак, – испытывает нехватку элементарных удобств. И тут же в непутевой его голове возникает желание удрать из деревни в город, дабы там, подобно нашему пропавшему без вести народному депутату, нырнуть в пучину развращающего комфорта. Но, во-первых, лежа в ванне, пить из горла – чистой воды освинение и деградация. А во-вторых, если все трудоспособное население из Красной Сыти удерет – кто работать будет? Нет, уважаемые, это не государственный подход. Россия и так чуть пупок не надорвала, догоняя Португалию по уровню валового продукта на душу населения. И мы не позволим ни природным катаклизмам, ни городским бюрократам тормозить наше развитие. Тем более Португалия, чтоб ей повылазило, тоже не стояла на месте все эти годы. А посему – готовим спасательную экспедицию! Приказываю впрячь в одну телегу два гусеничных трактора и таким образом группе добровольцев из лиц малопьющих и ответственных проследовать на городскую оптовую базу для закупки алкогольных напитков, курева и далее по списку!

Ясен перец, Ник в добровольцы первым вызвался, и, понятное дело, председатель тут же на него наложил вето. Сначала путем голосовой коммуникации, а потом вообще невербально. Руками. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, какая это была ошибка. Лучше бы Ник тогда сгинул вместе с доблестной нашей экспедицией – то есть отсидел пятнадцать суток за антиобщественное поведение в общественных местах. Здоровее бы остались мы оба, и дядя, и племянничек. Но экспедиция ушла без Ника, в пути совершенно озверела – а вы попробуйте целый день на гусеничнике по грязище! – отчего, прибыв к месту назначения, мгновенно ужралась до кроманьонского состояния и зачинила русскую народную забаву «погнали наши городских в сторону деревни». А Ник дома остался. Разобиженный, что не дали инициативу проявить.

Тут я еще сунулся – не понял тонкости момента. Подвалил со словарем иностранных слов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

На страницу:

Перейти

1 из 1